Корзина грибов

— А мы с Иваном Никаноровичем за это время цветы посадили, — застенчиво проговорила Мария Павловна.

— Да, посадили цветы, — кивнул головой Иван Никанорович, указывая на преобразившийся двор.

Все взглянули вокруг и увидели аккуратно возделанные клумбы с посаженными цветами, увидели красоту: заходящее вечернее солнце золотило последним блеском своих лучей чуть покачивающиеся от ветерка веселые голубые колокольчики, нежно-розовую кларкию, белую, как платье невесты, петунию, лиловую годецию. А в центре каждой клумбы гордо возвышался высокий голубой бальзамин.

Увидев это, присутствовавшие на собрании покраснели и молча разошлись по своим квартирам.

Жених под столом

Из Дворца бракосочетаний молодожены Соня и Петя, их родные и друзья приехали в квартиру молодых и в чудесном настроении сели за прекрасно сервированный стол.

Когда все уселись и было разлито шампанское, сослуживец Пети Виктор Романович встал и, высоко подняв бокал, торжественно провозгласил:

— За счастье молодых! Пусть в течение всей их совместной жизни у них не будет ни одного мрачного дня!

Все встали, с доброжелательными улыбками чокнулись, выпили до дна и принялись за закуску.

Вино снова было налито, и двоюродный дядя Сони Назар Назарович, поднявшись со стула, заявил:

— Что такое?! Сардины горькие и колбаса горькая!

— Горько! Горько! — подхватили догадливые гости.

Молодые охотно поцеловались.

И в третий раз наполнились бокалы, и подруга молодой — изящная Любочка предложила тост за родителей, так хорошо и чудесно воспитавших молодую пару.

Присутствующие поаплодировали, чокнулись с родителями той и другой стороны, выпили и принялись за горячий пирог. Затем по предложению Петиного двоюродного дяди Иллариона Николаевича выпили за хорошую, крепкую, нерушимую дружбу.

В десять часов вечера родители Сони и Пети, дальний родственник, приехавший чуть ли с Курил на эту свадьбу, три подружки Сони распрощались с молодыми, пожелали им счастья и ушли.

Но кое-кто еще остался.

Родственник Петр Степанович, у которого душа просилась наружу, подошел к Пете и предложил ему выпить за всех милых женщин. Петя с Петром Степановичем выпил за всех милых женщин.

Подошел Назар Назарович и предложил выпить «за тех, кто в море». Петя выпил за тех, кто в море, затем посмотрел на всех присутствующих долгим взглядом и полез под стол.

— Эт-то куда же? — озадаченно произнес Назар Назарович.

— Спа-ать, — ответил молодой супруг. — Желаю спать…

И, уютно устроившись под столом, он захрапел.

— Соня, обрати внимание, твой красавец задрых под столом, — возмутилась жена Назара Назаровича Надежда Павловна.

— А это его квартира, — не моргнув глазом заявила молодая. — Он может спать где угодно. Хоть на люстре.

— Стра-анно!.. — И, высоко подняв брови, Надежда Павловна отошла.

Тут Петр Степанович, в котором взыграло все выпитое им вино, выпил еще и темпераментно затанцевал. Танец его представлял что-то среднее между лезгинкой и леткой-енкой.

— Кто тут полы ломает? — прокричал из-под стола пробудившийся Петя. — Кто мне спать спокойно не дает? Пр-рекратить немедленно! Не желаю шуму! Пусть будет тишина!

Петр Степанович прервал свой бурный танец, сумрачный сел за стол, молча налил, молча выпил и мрачно задумался.

Назар Назарович тем временем налил себе еще, осушил бокал и во всю силу своего баса, приводящего в трепет соседей по дому, заорал:

— Горько! Горько!

— Я под столом не целуюсь! — с достоинством произнесла молодая супруга Пети.

Назар Назарович махнул рукой, встал и, дирижируя маринованной миногой, взревел:

— Ку-уда веде-ошь, тррропинка милая?!

Но тут из-под стола снова раздался голос молодого хозяина:

— Соня, это что такое? По телевизору «В мире животных» передают? Немедленно выключи! Я спать желаю. И чтобы в доме была тишина.

— Это почему же тишина? — надувшись, возразил Петр Степанович. — На свадьбе, тезка, тишины не полагается.

— Вот на своей свадьбе и орите, — стоял на своем Петя, — а моя свадьба уже кончилась. И что б было тихо!

— Это возмутительно! — взорвалась Надежда Павловна. — Да еще животными назвал… Назар, домой! — скомандовала она супругу. — Немедленно домой! Назар, кому я говорю?!

— Иду, Наденька, иду, — покорно ответил Назар Назарович и, хлопнув на дорогу стопку коньяку, ушел вместе с женой.

Виктор Романович, несколько раскрасневшийся от выпитого вина, водки и прочих горячительных, решил сделать последнюю попытку. Приподняв скатерть, он сказал лежащему там Пете:

— Слушай, Петь, ты знаешь мое отношение к тебе. То есть я хочу сказать, что я к тебе весьма расположен и на работе ценю. Так что вылезай из-под стола и выпьем. Довольно тебе кочевряжиться!..

— Отказать! — твердо проговорил из-под стола Петя. — Водка — это яд. Пьянство — это преступление. Печень алкоголика И печень непьющего человека. Алкоголизму — бой!

— Готов! — сумрачно произнес Виктор Романович. — С ним уже каши не сваришь. Надо идти до дому, до хаты.

И, осушив чей-то бокал неизвестно с чем, он не совсем твердой походкой направился к двери.