Косьбище

Среди разных сказок, что обо мне по Руси ходят, есть и такая, что я-де, ворогов своих топлю в отхожих местах. Сиё правда есть -- всяко бывало. Для истребления ворогов своих я во всякое время никакими средствами не брезговал. И впредь, за ради чьего благорасположения и обо мне суждения, людей своих на смерть гнать не буду. Ворогу надлежит быть мёртвым. Хоть где, хоть от чего. Иначе -- моим людям головы класть.

Однако в сказке той - сей случай с дедом Перуном вспоминают. А сиё -- лжа есть. Перун мёртвый был уже и скинут был в яму сухую и чистую. Не утоплен.

И ещё сказать о Перуне надобно. Кричали некоторые: "Пришёл-де на Русь "Зверь Лютый" и лучших людей русских поистребил".

Что "пришёл", что "зверь лютый", что "поистребил" - всё правда. Про "лучших людей"... Видывал я людей и получше этих "лучших". Это уж -- кому как. На вкус да на цвет -- товарищей нет.

А вот что "русских" - лжа. Хоть и назывались они "русскими", хоть и хвастались, что от "руси" Ольгиной да Владимировой род ведут, хоть и клялися по временам Святой Русью, да и в пол за неё лбами били, а "русскими" - не были. Ибо каждый из оных "Русью" называл только своего господина. Хозяина, в чей своре бегал, от коего корм получал. Которому одному только и служил. И вся иная Русь ему хуже иноземцев да поганых была. Кабы не истребить таковых "русских" людей -- они Русь в куски порвут. Кто больше оторвёт. А так вровень -- я каждому ровную долю дал - по четыре локтя нашей землицы.

Снова поварня, снова два пленника, снова допрос. Но какая разительная разница! Два мужика -- один молодой, с глуповатым чистым лицом. Другой - пониже, постарше, борода под глаза. Матёрый. Из слов - одни выражения. Всё - в ответ на мои недоуменные и познавательные вопросы: кто такие, зачем пришли? И главный -- откуда? Ведь ясно же - "птицы" такие отнюдь не из Африки, не перелётные.

"Летят перелётные птицы в осенней дали голубой

Летят они в жаркие страны

А я остаюся с тобой

А я остаюся с тобою родная до боли страна

Не нужен мне берег турецкий

И Африка мне не нужна".

Что в этом двенадцатом веке ни Африка, ни "берег турецкий", который ещё греческий, никому в здравом рассудке и даром не нужны -- это понятно. Кроме рабства и голодухи с мордобоем там разве что "град божий" сыщется. Но когда вот такие "долбоклювы" с топорами за поясом упорно хотят "а я остаюся с тобою родная до боли страна", то я, как житель этого всего, "больно-родного", очень хочу знать: где ваш курятник, ребята? Ну просто чтобы повесить возле тропинки предупредительную надпись. Типа: "Эта дорога ведёт к коммунизму" или "Не влезай -- убьёт". Чисто чтобы никто случайно туда не вляпался.

Не говорят они.

"Не хотят меня пустить

В птичьем доме погостить".

Матёрый в ответ на мои вопросы начал рассказывать про сексуальные привычки моей мамы. Дурашка, что ты про неё знать можешь, если она ещё и не родилась.

Ноготок его сперва попинал, получил в ответ обширный рассказ и о своих собственных родственниках в сочетании с подробным отчётом об особенностях их брачных отношениях. Выслушал внимательно, молча. Без мимики и жестикуляции, без возражений или комментариев. Потом пошёл "брёвна грызть" - мало у нас щепок осталось, кочергу нормально не на чем разогреть. Видать, завёлся мой персональный "мастер заплечных дел" - даже секиру свою не пожалел.