Кошачье шоу

Так он и сделал: говорил и говорил с перерывами, когда приходили надзиратели. Рассказ, который я из него вытащил, особо не помог. Похоже, с ним не очень-то болтали, просто схватили. Правда, Петр сказал одно слово: «похитили». Эти коты-пацифисты — что-то из ряда вон, однако у всех есть право на выбор политических пристрастий.

Я нашел все это интересным. Больше походило на продуманное преступление, чем на случайную заварушку. Многих кошек уничтожали просто потому, что они оказывались не в то время, не в том месте. Как например, на улице, когда у какого-нибудь психа случился приступ агрессии. Некоторые становились жертвами преднамеренного насилия. Я не стану говорить о том, что не описать словами, — о привлекательности моего вида, которую отмечают. Но существует довольно мало скверных причин, из-за которых мы можем стать жертвами преступлений. Бейкера и Тейлора украли с книжной ярмарки, только чтобы запутать свой след. Интересно, не разыгрывается ли такая же схема действий здесь и сейчас?

Петр, не без моей помощи, конечно, рассказал и еще кое-что: ему на морду набросили сырую тряпку, которая пахла «сладко» и «была тяжелой, как детская пеленка».

Я констатировал наличие хлороформа. Так же Петр показал, что был без сознания, пока совершалось нелицеприятное действие по прибиванию его конечностей к двери. Испытывал ли злоумышленник сострадание или желание тихо и быстро совершить задуманное? Полагаю, скорее, последнее.

После того, как я выудил все, что мог, из бедного парня, я откинулся назад, обмозговать печальные факты, которые только что добыл. Во-первых, Петра поймали, чтобы сделать объектом какого-то зловещего ритуала. Во-вторых, злоумышленник приготовился к совершению акта; это был не необдуманный порыв. В-третьих, преступник либо психически больной, либо у него — или у нее — были скрытые мотивы, помимо терроризирования мисс Тайлер и любого случайного прохожего, в чью компанию включается также моя хорошая подруга мисс Темпл Барр и ее хороший (и он становится все лучше) друг мистер Мэтт Девайн. Ничто не сближает противоположный пол так, как общий шок.

Жаль, что шок, из-за которого я оказался у ветеринара, выкачавшего из меня добрую половину крови, не прибавил мне любви к таким котам, как Петр.

Глава 21 Смертельные осложнения

Когда телефон зазвонил, Темпл проснулась, осознавая, что утренний свет уже давно тычет своими спицами сквозь мини-жалюзи на французской двери и прокалывает собой голый деревянный пол.

Она хотела потянуться к телефону, чтобы поднять трубку, но на ее груди сидел Кинг-Конг. Она чуть оттянула веки, чтобы сфокусировать зрение — мисс Темпл Барр была слегка близорука. Черт возьми! Это не Кинг-Конг, это Кот-Конг! Удобно расположившийся на ней и подобравший свой хвост, Черныш Луи отбивал альтернативный ритм по ее животу и многозначительно смотрел ей прямо в лицо.

— Кыш! — задергалась Темпл. — Кыш!

Она успела схватить трубку на четвертом звонке, до того, как включился ее автоответчик, однако прежде чем ответить, сначала отдышалась:

— Алло?

— Мисс Барр? — к тому времени Темпл уже нащупала очки на тумбочке и надела их: часы показывали семь.

— Да.

— Это сестра Серафина О'Доннелл, — прорезался голос, да такой деловой, что Темпл бессознательно села на кровати и вся вытянулась, словно аршин проглотила.

Луи оставался лежать подле нее, куда он скатился, когда Темпл поднималась, прилизывал свою взъерошенную шерсть и искоса бросал злые взгляды на свой бывший матрац. Ему еще повезло, что она все еще не его бывшая хозяйка, подумала раздраженная Темпл. Она никогда нормально не просыпалась, Господь Бог и Фокусник Макс знали это, хотя и по разным причинам.

— Как вы узнали мой номер? — спросила она.

— Нашла в «желтых страницах». Вы есть в разделе «Связи с общественностью».

— Ааа, Мэтт вчера упоминал мою профессию, — вспомнила Темпл. — Вы ничего не забываете.

— Надеюсь, что так, — Серафина звучала мрачно. — Главное, я должна не забыть о важном деле. И вы тоже, — она вздохнула, а потом добавила: — Простите, что звоню так рано…

— Это вы простите: я забыла позвонить вам вчера вечером, — перебила Темпл, — сестра, — последнее, что она произнесла, казалось ей нелепым. Не помогло даже использование ее звания в качестве отдельной мысли, уже после сказанного предложения. — С Петром все будет хорошо…

— Отлично, — тон монахини был довольно неэмоциональным.

Но до того как Темпл успела отреагировать на это странное безразличие, голос в трубке начал разгораться все сильнее, оживая фраза за фразой, каждая из которых была хлестче предыдущей: