Кошачье шоу

— Эта комедия ошибок уже завтра покажется всем трагедией террора, по моему мнению. Вам всем следует знать, что человек, которого мы задержали, непосредственно связан с приходом, и был связан какое-то время. Вы все будете шокированы, когда его личность откроется. Не могу точно сказать, что тут происходит, и мне кажется, что кое-кто из вас мог бы рассказать куда больше, но не станет. Я же могу сказать только, что знакома с задержанным только потому, что сама являюсь прихожанкой. Возможно, в этом случае я страдаю от конфликта интересов, но как и вы все, собственно, — она встала. — Мне надо работать. Советую всем вам разойтись по домам и подумать хорошенько об общественном сознании. Можете быть уверены, я буду тут, неподалеку.

После того, как Моллина покинула комнату, они еще несколько секунд провели в молчании, пялились на пол, цеплялись за влажные стаканы чая с бренди.

— Сестра, — повелительным тоном, угрюмо, но решительно сказала Серафина. — Принесите еще чаю.

Всегда готовая услужить сестра Роза тотчас вскочила с места.

— Нет! — заквакала Темпл голосом лягушки с высохшим горлом. — Никакого больше… чая.

— Не волнуйся, — зачирикала в ответ сестра Роза. — Я просто так чай епископа не расходую.

С этими словами она вылила остатки своего чая в пепельницу Луи. А тот с большой охотой выпил его целиком, до последней крепкой капли.

Глава 35 Белый слон

— Как думаешь, Моллина арестует нас, если ты отвезешь меня домой? — спросила Темпл. Она стояла возле «шевроле», босая, точнее – в порванных на носках и пятках колготках. На правой руке у нее висели возвращенные ей туфли и сумка, а на левом запястье – связка ключей на большом кольце. Мэтт стоял напротив, с его правой руки свисал Черныш Луи.

— Думаю, она нас арестует, если я не отвезу тебя домой, — ответил Мэтт. — Ты выпила куда больше епископского чая, чем я.

— Как и Моллина. Она гораздо приятнее, когда поддатая.

— Она не была поддатой, как, вообще-то, и ты. Ты просто истощена.

— Теперь я точно не такая поддатая, как была раньше, — качнулась в их с Луи сторону Темпл. Без каблуков она доставала только до его подмышки (Мэтта, а не Луи, конечно же). Он удержал ее, чтоб не упала, поставил ровненько, потом положил ее сумку и полусонного Луи на заднее сиденье машины и проводил Темпл до дверцы.

Когда ее, наконец, усадили в машину, она уставилась сквозь ветровое стекло на небо и принялась считать звезды. На самом деле, это были не звезды, а пыльные следы от высохших капель, но в свете проносящихся мимо уличных фонарей они мерцали почти как звезды. То появлялись, то исчезали, с одинаковой периодичностью, когда машина приближалась и удалялась от нового фонаря. Не водить иногда так приятно.

— Говоря о лейтенанте Моллине, — сказала наконец Темпл, — думаешь, эта подлянка когда-нибудь расскажет нам, что произошло на самом деле?

— Я думаю, она собирается спросить об этом нас, когда выветрится чай.

— Плохо, что ты не нашел отца Эрнандеса во время нашей маленькой стрелки с полицией, — добавила Темпл, вздыхая. Она не хотела произносить то, что думала, в чем все ни капли не сомневались. Отец Эрнандес наконец дошел до точки. Но почему? Что довело его до такого сумасшедшего экстрима? И почему Моллина не афиширует личность схваченного на месте преступления? Может, во всей этой истории кроется нечто большее, что она хочет выудить из кого-то из нас?

— Да, очень плохо, что я его не нашел, — мрачно ответил Мэтт, подумав о священнике. — Отцу Рафу приходится выдерживать такое давление, — Мэтт мысленно отбросил все волнения. — Может, его вызвали на срочное проведение обряда? Я не могу поверить в то, что это он сделал все это.

Темпл на это не купилась:

— Кажется, ты знаешь об этих людях больше, чем говоришь. Моллина была права.

— И ты тоже.

— Да.

— Лейтенант Моллина не такая тупая, как тебе хотелось бы думать.

— Не тупая… просто другая. Не могу ее раскусить.

Темпл снова пересчитала капли от звездной пыли на стекле автомобиля. Если подумать, она, скорее, была усталой, чем хоть каплю напуганной.

— Она накопала кое-какую неважную информацию на Макса и вела себя так, словно это Святой Грааль.

— Какую информацию?

Ужас, ведь это было про Макса, а это был Мэтт.

— Ничего важного.

Хоть в чем-то нужно сохранять друг другу преданность. Может, сестра Серафина пыталась делать именно это? И отец Эрнандес тоже, если правда была известна, правда, которую знал Мэтт, но не сказал бы, потому что не может. А кому же теперь была предана Пегги?

— Я устала, — сказала Темпл.

— Еще бы.

— Ты меня уложишь?

— Электра уложит.

— А как насчет Луи?

— Его уложу я.

Темпл разбудили белые солнечные иглы, больно вонзающиеся под ногти ее мини-жалюзи. Казалось, из-за них болело все, особенно голова.

Она лежала там, обессиленная и имеющая на то полное право, созерцала остатки трех обломленных красных ногтей. А ведь если у нее и было что хорошего, так это ногти. Их практически откусили, как будто садовыми ножницами, потому что только хорошо наточенный толстый металл мог переломить ее крепкие ноготки.