Кошачье шоу

Темпл теперь заметила, что воздух уже нагрелся и вокруг было совсем светло. Она была так рада, что может вести машину при дневном свете: разогналась до шестидесяти пяти километров в час, проворно съезжая с одной освещенной пустынной улицы на другую и собирая немногочисленные неодобрительные взгляды более спокойных водителей.

— Укутай его, — посоветовала она Мэтту. — Может, все подумают, что это больной ребенок.

Он повиновался. Кот был без сознания, держать его было непросто.

— Это самое ужасное, что я видела за всю свою жизнь, — Темпл пыталась завести хоть какой-нибудь диалог. Она заметила, что ее колени слегка трясутся, а голос на последнем высказывании предательски дрогнул.

— Ну и ночь! — ответил Мэтт со своей обычной сдержанностью.

Ей было интересно узнать, что могло бы заставить его потерять самообладание. Может быть, он был близок сейчас. Но у нее было такое чувство, что состояние кота наоборот восстановило равновесие Мэтта, хотя ей нанесло нехилую психологическую травму.

— Кто мог это сделать? — спросила она, понимая, что вопрос вполне ожидаемый и бессмысленный, на который не ответишь. Но его так нужно было задать.

— Не знаю. Очевидно, кто-то больной. Только в каком смысле?

— И почему монастырская кошка на двери мисс Тайлер? Кто был мишенью этого акта?

— Обычно люди или дети, которые мучают животных, не очень-то парятся по поводу мишеней. Они просто хотят найти кого-то, кому не будет все равно, кому будет больно, кто будет шокирован, испуган.

— Это могли быть дети, правда? Это еще ужаснее.

— Взрослые, как правило, не делают такого. Если они склонны к жестокости, то вырастают в убийц и насильников.

Темпл вздрогнула от цинизма Мэтта, нового для него качества. Это свидетельствовало о том, что у него вовсе не такое радужное видение мира, как она того ожидала.

«Шевроле» сделал последний поворот и въехал на парковку, где только кое-где стояли машины, явно принадлежащие персоналу. Она оббежала машину, открыть Мэтту дверь, а потом ломанулась вперед, открыть дверь в здание.

Пустая комната ожидания. Хорошо, подумала Темпл, взяв штурмом стол:

— У нас крайний случай, сильно раненный кот.

Женщина перевела на них взгляд. Выражение ее лица стало сочувствующим:

— Скорее заносите его. Я позову доктора Дулитла.

— Доктора Дулитла? — повторил одними губами удивленный Мэтт, следуя за Темпл в первый кабинет.

Она вздрогнула, когда Мэтт положил сверток с котом на стол, а потом потянулась потрогать лоб несчастного Петра.

Прилив энергии и воздуха ворвались в кабинет вместе с ветеринаром.

— Что случилось? — спросила она, разворачивая полотенце, чтобы осмотреть кота.

Мэтт и Темпл молча переглянулись. Говорил Мэтт:

— Мы нашли его пригвожденным к двери. Он жив, но не знаю, насколько плохо…

— Ваш кот? — спросила доктор Дулитл. Она знала, что у Темпл есть Луи.

— Нет, — быстро ответил Мэтт. — Это… друга. Пожилой леди.

Доктор Дулитл изобразила отвращение, когда надела стетоскоп. Вбежал ассистент:

— Вам двоим лучше подождать снаружи.

Они прошли в продезинфицированный коридор, а потом в комнату ожидания, где им оставалось только читать журналы для кошек и собак и раз за разом просматривать бесплатную литературу от компаний-производителей кошачьей и собачьей еды – «Мням-ням-ням» или «Кошачье счастье». Темпл подумала, что со всем этим вряд ли забудешь, где находишься. Не забудешь и то, что привело тебя к ветеринару…

Они с Мэттом сидели на соединенных друг с другом пластиковых стульях и пялились на плиточный пол.

— Это напоминает отделение неотложной хирургии, — наконец, выдала Темпл.

— Ага.

— По крайней мере, лейтенанта Моллины нет.

— А ведь могла бы быть уже здесь.

— В смысле?

— Случай не смертельный, но близок к тому.

— Замученный кот не тот случай, которым полиция будет заниматься, — возразила Темпл. Мысль о том, что лейтенант Моллина снова возникнет в ее жизни, была слишком ужасна, чтобы думать о ней. — Животные по закону рассматриваются как собственность. Этот бедный кот стоит столько, сколько за него захотят заплатить, точка. И ты знаешь, что это будет мало.

— И все же, — сказал Мэтт, — отдел полиции по борьбе с бандитизмом, возможно, заинтересовался бы. Особенно если у них в районе наблюдается активность сатанистов. Таким они занимаются.

Темпл придвинулась вперед на стуле (край сиденья его был поднят вверх, а ближе к спинке было углубление).

— Сатанисты? — прошептала она. — Я никогда не думала об этом!

Мэтт отстранился:

— Хозяева кота – монахини; кота пригвоздили к двери очень религиозной прихожанки, которая подбирает брошенных животных. Распятие – важный символ современного христианства, независимо от жертвы, независимо от конфессии.

Темпл надоело бороться со стулом, и она выпрямила спину, сев на самый край, чтобы не сползать то и дело, точно чучело, которое видело на своем веку так много и теперь само так напугано, что у него нет сил пугать кого-то еще.

— Сатанизм, — повторила она, похолодев до кончиков пальцев.

Доктор Дулитл появилась почти сразу же, как только они услышали ее приближающиеся шаги. Она села рядом на свободный стул.