Кошачьи проделки (сборник)

Только несколько дней назад мы читали об этом в нашей книжке про пони. Пакет полностью затыкает кишечник, и поскольку нет никаких указаний, в какой именно его части он находится, сделать ничего нельзя.

Мы озвучили эти страхи нашему соседу старику Адамсу, который, как всегда в кризисный момент, оказался поблизости. «Ничуть бы не удивился, – был его ответ. – Сад старины Фреда как раз возле автобусной остановки, и туристы, дожидаясь автобуса, заправляются там жратвой, будто собираются в Сахару (старик Адамс незадолго перед этим посмотрел «Лоуренса Аравийского», и ссылки на этот фильм расцвечивали в тот период каждое его высказывание). Просто чудеса, что такого не случилось прежде». С этими словами утешения (поразмыслив впоследствии, мы пришли к убеждению, что сосед говорил не всерьез, а иначе остался бы и помогал нам до последнего) он также отправился на ужин, а я побежала к телефону.

Услышав о пластиковом пакете, ветеринар приехал так быстро, что забыл взять с собой в машину рабочие ботинки. Было большим облегчением узнать, что это всего лишь колика, но мы чувствовали себя порядком виноватыми, наблюдая, как он отбывает полчаса спустя: вечер испорчен, замшевые туфли покрыты грязью, а легкие выходные брюки отмечены следами молотящих копыт Аннабель.

Он сделал ей укол морфия, чтобы облегчить боль, и велел нам держать ее на ногах и прогуливать по паддоку. Опасность колики, сказал он, в вероятности того, что кишки перекрутятся, пока она катается по земле. В ином же случае, к тому времени, как действие морфия закончится, приступ пройдет, и она будет здорова.

Так и случилось. Единственная беда заключалась в том, что у нас не получилось держать ее на ногах. Когда морфий начал действовать, Аннабель обвисла на конце своего недоуздка, как якорь, и уснула прямо посреди паддока. Мы не смогли поднять ее обратно. Мы, конечно, не могли ее оставить – а вдруг ее кишки все-таки перекрутились, или она не сможет очнуться после морфия, или случится еще какая-нибудь из дюжины катастроф, которые приходили нам на ум. Ну и вот, извольте радоваться. Я сижу в поле, положив ее голову к себе на колени. Чарльз через каждые пять минут осведомляется, нормально ли она дышит. Вот какая морока бывает с ослами. И при этом, учитывая обветшалое состояние паддока и видя проходящих мимо людей, которые с любопытством разглядывали Аннабель, распростертую у меня на коленях, точно в сцене из «Сна в летнюю ночь», да еще учитывая, что мы уже в который раз в панике вытащили к себе ветеринара, когда на самом деле ничего серьезного не было, – мы постоянно осознавали, что наша ослица вряд ли повышает наш социальный статус. Даже несмотря на то, что мы не расстались бы с ней ни за что на свете.

За несколько недель до этого мы тоже напугались, когда Аннабель захромала. На первый взгляд вроде бы никаких повреждений на ее ноге не обнаружилось, но находящаяся позади твердого ободка копыта кожистая его часть, известная как стрелка копыта, показалась нам мягкой и ноздреватой. На одной ноге кусочка стрелки как будто бы не хватало. Копытная гниль, диагностировали мы в смятении, вспомнив, что однажды сказал нам на взморье один ослозаводчик: нельзя позволять ослам топтаться по влажной земле. В Ирландии, говорил он, где ослы живут на болотистой почве, у них часто на нижней поверхности копыт образуются пористые участки, которые невозможно вылечить. Копыто просто отгнивает, и осел уже ни на что не годен, остается только усыпить.

Полные дурных предчувствий (в поле у Аннабель был влажный пятачок, и Чарльз напомнил, что часто говорил мне, что надо бы уводить ее в стойло, когда идет дождь), мы посоветовались со стариком Адамсом, который тоже сказал, что это, несомненно, копытная гниль, и я кинулась звонить ветеринару. Было большим облегчением выяснить, что это всего лишь растяжение скакательного сустава. Как уж она его растянула, если весь день не выходила из паддока, было тайной, ведомой одной лишь Аннабель. Но мистер Харлер, примчавшийся после моего звонка, рисуя в воображении картины ее разваливающихся на ходу копыт, был несколько резок.

Он дал ей кортизон, чтобы уменьшить вздутие. Посоветовал нам подержать ее взаперти пару дней, чтобы она не могла слишком много ходить. Конечно, он велел дать ему знать, если вздутие не пройдет. Но если это не будет чрезмерной просьбой с его стороны, прибавил он, ему хотелось бы провести воскресенье в тишине и покое.