Кошачьи проделки

В случае с лошадьми, должна признаться, было другое дело. Я бы не возражала взять себе Пикси. Приближался конец спортивного сезона; лошадей раздавали желающим в аренду на зиму в обмен на их содержание; и несмотря на своеволие Пикси и ее привычку флегматично ковылять на обратном пути, говоря, что она устала (до тех пор, пока я, по совету инструктора, не помахала задумчиво хлыстом во время езды, после чего Пикси немедленно пустилась рысью, говоря, батюшки, она почти уснула, что же я ее не разбудила?), ее кивающая маленькая головка и крепкое толстенькое серое тело начинали нравиться мне все больше и больше.

Загвоздка – которую видела я, но которую Чарльз, в своей неожиданной привязанности к Воителю, упрямо отказывался признавать – состояла в том, что хотя людям, живущим по соседству, возможно, было совсем нетрудно забрать Воителя или Пикси или Морвена, кормить их и тренировать на протяжении всей зимы, но мы-то жили в четырехстах милях.

«Как мы доставим их к себе домой?» – спросила я. «Поедем прямо на них», – отвечал Чарльз, и я тут же представляла себе, как мы решительно скачем на них верхом через Поттериз и Бирмингем и добираемся до дома как раз к Рождеству. «Посадим их на поезд», – беззаботно говорил он, когда я сказала, что если мы поедем на них, то как переправим машину домой? Несмотря на мой настойчивый довод, что это будет стоить нам целое состояние, а еще придется в мае отсылать их обратно, и это тоже будет стоить целое состояние, не говоря уже о том, что к тому времени мы решим, как сильно к ним привязались и не сможем расстаться, поэтому придется их купить, и где, черт побери, мы будем их постоянно держать? Несмотря на все эти аргументы, Чарльз продолжал разглагольствовать о том, чтобы забрать Воителя домой, и рассказывал Воителю, как ему будет хорошо жить в Юго-Западной Англии, кормясь сухим кормом, который Чарльз будет для него покупать… Но тут вмешалась сама судьба, как это обычно бывает, если у человека хватает терпения ее дождаться.

В ту пятницу мы проехали двадцать миль, и на последнем перегоне к дому пошел дождь. Солидный ливень шотландского нагорья, который превратил дороги в реки, промочил насквозь наши седла и банным па2ром вздымался от спин лошадей. Мы добрались до конюшен. Чарльз, мокрый, но решительный, приготовился вскочить на Воителя без седла, чтобы отвести его на ночь к речному пастбищу…

Воитель был таким большим жеребцом, что даже Чарльз, в котором шесть футов росту, не мог взобраться на него, неоседланного, прямо с земли. Поэтому Чарльз использовал в качестве мостика для посадки удобное земляное возвышение во дворе конюшни. И поскольку Воитель, сознательно или нет, немедленно отодвигался на всю длину поводьев, Чарльзу приходилось вскакивать на него оттуда по косой.

На сей же раз (это было просто, как дважды два), когда Чарльз приготовился вскочить на коня, его каблуки поскользнулись на пропитанном дождем земляном валу, и он приземлился на спину. Нет, он не слетел с коня. Он не успел еще даже на него забраться. Тем не менее он растянул себе спину, и было очевидно, что некоторое время он не сможет ездить верхом. Поэтому в конечном счете мы вернулись из Шотландии без Пикси и без друга Чарли, Воителя.

Ничто, когда мы возвратились, не могло поколебать уверенности старика Адамса, что Чарльз упал с лошади. Он то и дело припоминал, как Лоренс слетел со своего верблюда, когда учился на нем ездить. Мисс Веллингтон без конца спрашивала Чарльза, как его спина. А именно о том – я не против, что она это говорит, – не староват ли он для подобных занятий? Сам Чарльз то сообщал, что покажет им через недельку-другую, умеет ли он ездить верхом, то, согнувшись после пилки дров, словно старец-время, объявлял, что покалечен на всю жизнь.

Он доказал, что это не так, через три дня по возвращении из Шотландии, когда ему пришлось спешно взобраться на дерево, чтобы спасти Соломона.

Глава четвертая Соломон и лох-несское чудовище

Случилось так, что мы поздно вернулись домой из города. Зажгли все наружные огни и выпустили кошек, чтобы те размялись, пока мы будем кормить Аннабель и ставить машину в гараж.

Мы строго приглядывали за ними во время этих рутинных работ, зная фантастические способности Соломона. Вот только что он выглядел так, словно навсегда приклеен к бортику пруда с рыбками, а в следующий момент оказывался уже на середине переулка, очевидно, на пути в Сиам.

Поэтому когда через десять минут после того, как они вышли, мы отправились загонять их обратно и обнаружили, что Соломона, который пять секунд назад с подозрением пялился на мышиную норку в альпинарии, теперь нигде не видно, то поначалу не отнеслись к этому серьезно.