Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата

— Говорят, леди Герта, ты хочешь уехать из Летендейла, — аббатиса — невысокая женщина — неподвижно сидела на стуле из потемневшего от времени дерева, с высокой спинкой, стул весь был покрыт резными символами Пламени. Подозрения оставили Герту. Может, она не умеет судить о мотивах и мыслях других людей, но здесь она не чувствует ни злобы, ни обвинения, только искреннюю озабоченность.

— Я должна, — ответила она, садясь на край стула, на который указала ей аббатиса, и прижимая к себе Эльфанор. Девочка никогда не плакала, когда Герта держала её. Она лежала неподвижно, не отрывая взгляда от лица матери. Герта старалась не отыскивать в этих слишком больших глазах отражения тех болотных огней, которые она видела в других глазах, столь похожих на эти. — Ваше преподобие, для меня…. и для моего ребёнка нет места за этими стенами.

— Тебе так сказали? — сразу же резко спросила аббатиса.

— Такое не нужно говорить. Нет, никто не сказал мне недобрых слов. Но это правда. Из-за меня тень зла упала на это место, которое должно оставаться святым и мирным.

— Мы должны стремиться к миру. Святость не нам провозглашать, — ответила аббатиса. — Но куда же ты поедешь? Лорд Нордендейла…

Герта сделала быстрый жест.

— Ваше преподобие, он был добр ко мне, хотя имел полное право перерезать мне горло. Я навлекла на него такую опасность, какую редко приходится встречать человеку. Ты ведь знаешь мою историю, как я просила помощи в мести у существ, чья природа — сама тьма, а потом завлекла лорда в их сеть.

— Но ты ведь и сражалась за него, — медленно проговорила аббатиса. — Разве ты не верила, сражаясь за него, что он опозорил тебя?

— Да. Но какое это имеет значение? Если бы я обратила против него свой кинжал, я была бы в своём праве, — прежний стыд и ненависть вернулись к ней при этом воспоминании. — Но ни один человек, каков бы ни был его грех, не должен быть отдан древнему злу.

— Но он не стал винить тебя. Напротив, оказал тебе честь за то, что ты сражалась против стыда. Этот Тристан говорил со мной перед отъездом, и разве с тех пор не приезжали сюда дважды его посыльные, подтверждая, что он совершил задуманное, принял под свою команду ли шившихся предводителя жителей Нордендейла, принёс мир и надежду другим, что он хочет, чтобы ты стала его леди, и будет оказывать тебе все почести. Он сильный человек, жёсткий в своих правилах, но так же хорош, как сталь, которой он владеет. Как же он? Ты поедешь к нему?

— К нему в последнюю очередь, ваше преподобие. Он только что стал лордом. Он сильный и смелый человек, но если возьмёт жену с «подменышем», у него начнутся неприятности, как вода поднимается у перегородившего ручей камня. И со временем всё равно затопит его. Нет, я не поеду в Нордендейл. И покорно прошу Ваше Преподобие не слать вестников Лорду Тристану. И если он или его посыльный появятся здесь, скажите, что я вернулась к своей семье.

— Ты сама говорила, что у тебя нет семьи, — резко возразила аббатиса. — Ложь, даже ради добра, здесь недопустима.

— Леди аббатиса, я по своей воле противопоставила себя остальным людям. И пойду туда, где, вероятно, моё место.

— В Пустыню? Но это означает смерть. Добровольно искать смерти — тоже грех.

Герта покачала головой.

— Нет, если бы я хотела идти той дорогой, то ушла бы много месяцев назад. Я иду не умирать, а искать ответ. И если поиски приведут меня в странные места, что ж, придётся идти туда.

— Пути Прежних никогда не были нашими. В этом поиске ты подвергаешь опасности большее, чем своё тело.

— Леди, я подвергла себя опасности много месяцев назад. Ты считаешь, — лицо девушки вспыхнуло, глаза загорелись, как у боевого сокола, готового устремиться на добычу, — ты считаешь, что я не должна сражаться за этого ребёнка? Есть места, в которых зло появилось раньше, чем здесь поселился человек, но есть места мира и добра. Разве не правда, что небольшая порция опасной травы может исцелить тело, победить болезнь, вызванную той же травой? Если на поиски уйдёт вся моя жизнь, я всё равно буду искать.

Аббатиса долго не отвечала. Она изучала лицо Герты, как будто силой воли могла проникнуть в её мысли.

— Выбор твой, — медленно сказала она. — Мы не пользуемся странными силами, но иногда Пламя даёт нам предвидение, как у Мудрой Женщины, глядящей в свою чащу предсказаний. Не знаю, почему, но верю, что если можно помочь в твоём желании снять проклятие, такая помощь тебе будет оказана.

— А если приедет Лорд Тристан? — Герта перевела дыхание. Она никак не рассчитывала услышать такое признание от женщины, поглощённой ритуалами, которые отвергают иные и древние силы.

— Ему будет сказана правда. Что ты родила ребёнка, за будущее которого нужно бороться, и что ты отправилась бороться, а куда, мы не знаем. Не знаю, примет ли он наши слова. Решать ему. Не могу благословить твой поиск, но как верующий в одно желает добра верующему в другое, так и я желаю тебе добра, леди Герта. Ты храбра, твоя воля как лезвие меча, побывавшего во многих битвах мира, но всё ещё прочного и острого.