Кошачья добыча

Он бывал в городе и раньше. Порой увязывался вслед за женщиной, когда та ходила туда по чужим поручениям или подённой работе. Повернувшись, она бы тряхнула на него передником и сказала идти домой, — оттого кот попросту прятался и тишком следовал за ней по пятам. Город был интересным местом. Под лавкой торговца рыбой водились жирные крысы. А рядом крутились кошки, одни — лощёные и прилизанные, другие — обтрёпанные и ободранные; и все они завывали для него, когда Мармелад вступал в схватку, и после — спариваясь с ним. Вклад в поголовье деревенских котят был его личной заслугой. Кроме того, там водились псы, и это кот тоже знал преотлично. Днём те бродили туда-сюда по улицам, но ночью — прибивались поближе к родному крыльцу, охраняя хозяйские дома. Как только человек (и кот за ним) вступили в деревню, Мармелад ужался бледнее тени, чутко поводя носом, принюхиваясь и чуя, по всему пути вдоль сеней и крылец — и заросшими сорняками переулками. Кой-какие из деревенских домов и лавок, что огораживались дощатыми настилами и тротурами, служили превосходным пристанищем для множества мелких зверьков, стремящихся остаться незамеченными. Улицы были затемнены (в основном). Меж ставен тянули искривлённые пальцы лучи света от ламп, ложась решёткой через всю улицу. Но кое-где перед домами владельцев торчали порожние телеги, скрывая всё под собой в глубоких тенях. Завеси рыбацких сетей свисали то тут то там, ожидая починки и безмолвно предлагая коту длинный отрез пятнистой тени.

Кот как раз перебегал улицу, следуя за человеческим самцом, когда жёлтомазая псина положила на него глаз. С восторженным рыком этобросилось за ним. Мармелад спасся бегством. Деревянное крыльцо манило к себе. Ешё одна крупная, явно охотничья, собака дрыхла, свернувшись клубком перед дверью, что охраняла. Но ничего не поделать, то было единственное доступное прибежище поблизости, и кот рысью нырнул под низ, — лишь чтобы обнаружить, что темнота упрятывает от глаза ветшалый, того и гляди грозящий обвалиться, настил, преграждая отступление. Чуть позже на крылечную ступеньку налетела, столкнувшись загривком с настилом, псина, суя что есть силы огрызающуюся оскалом морду прямо под брусья. Мармелад прижался к развалюхе прохода, почти сливаясь со стенкой, лишь бы оказаться подальше от собачьих челюстей. Скрючившись, он хлёстко полоснул бритвенно острыми когтями по чувствительному собачьему носу, оставляя кровавую отметину. Зайдясь шумным визгом, пёс дёрнулся назад.

Мгновением спустя, однако, вернулся, принявшись распахивать лапами землю, роя проход. Тупой псине не займёт много времени, чтобы порядком выгрести грязных комьев из-под дощатого настила и, пропихнув себя в дыру, словить кота. Кроме того, то был достаточно крупный пёс, что не давало Мармеладу ни малейшей надежды выстоять против него в драке, случись та. Однако он был готов сражаться. Кот горделиво вздыбил мех, распушив хвост, — и с демонстративным вызовом издал полу-вопль, полу-рычание. Он ненавидел это, ненавидел необходимость вступать в заведомо проигрышный бой, возможно, даже стоящий жизни. Его жизни. Но, как ни крути, иного выхода не было, — кроме как неравная борьба со вторгнувшимся самцом. Или человеком. Если уж суждено погибнуть, то лучше пасть в бою, сражаясь как мужчина.

Кот крутанулся, ринувшись вперёд — нанести псу ещё пару кровавых отметин на морду. Но прежде чем кошачьи когти достигли цели, пёс с испуганным тявканьем исчез из виду. Через мгновение кошачьих ушей достигли радостные звуки развернувшейся беспорядочной свары. Кот не стал терять время. Высунув мордочку из укрытия, недолго думая, он опрометью дал стрекача прочь отсюда. Попутно отметив, что сторожевая псина с крыльца, схватив соперника за задние лапы, рывками теперь вытрясала из того душу. Моё, моё, моё, — единственная мысль, что тлела в зверином мозгу последней. Крыльцо было его, и то, что под ним, — тоже его; и пёс был готов убить нарушителя, чужака, но не сдать ни йоты из своих владений. То был громадный пёс, обладатель мощных челюстей; и у соперника не было ни шанса выстоять в бою с ним, — не больше, чем было минутой ранее у самого Мармелада.

Пускай себе теперь любуется, по нраву ли ему такаяборьба!

Найдя тихое местечко в переулке, Мармелад поспешил как следует пригладить вздыбившуюся шерсть, прежде чем двинуть дальше. Проклятая псина сбила его с человеческого следа. Ну что ж, не имело смысла тратить впустую всю ночь напролёт. На худой конец, можно было счесть и жирных крыс под рыбной лавкой. Встрепенувшись всем телом и оглаживая шерсть, кот ещё раз лизнул плечо, чтобы уж оранжевая полоса наверняка легла подстать следующей, а после целеустремлённо метнулся рысью вперёд.