Кошачья гордость, волчья честь

— Только завернем по дороге в одно место, надо… организовать уборку в спальне и гостиной: степняков следователи собрали, но отмывать кровь — не их забота, — предупредил Трай, пока мы шли в комнату, которую все это время делили на двоих.

— Зайдем, кстати, и для наблюдателей это — вполне логичный поступок, — согласилась я. — А тебе следователь не сказал, как те ребята попали в дом? Может, нам вообще не стоит тут оставаться?

— У них был гостевой ключ, — нехотя отозвался рыжий. — Без привязки к личности, выдан — Инрой.

— Ты хочешь сказать, это она их пригласила? — Я замерла, не донеся метательного ножа до ножен, и озадаченно уставилась на быстро одевающегося мужчину.

— Вряд ли, — поморщился он. — Она дала этот ключ тому, кто их прислал, это самая вероятная версия. Вполне возможно, она не знала о его целях. Во всяком случае, очень хочется на это надеяться.

— Пожалуй. — Я медленно кивнула и, опомнившись, начала разбирать свой арсенал дальше.

Желание рыжего я понимала и даже почти разделяла, потому что в противном случае… В общем, все-таки я была о волках лучшего мнения. Понятно, что семейка Трая — это отдельный разговор, и с таким папашей от его собственной родительницы можно было ожидать чего угодно. Но впустить в свой дом убийц, цель которых — гостья, ни в чем не повинная девушка, это слишком даже для них. Да и не могла же бабка не понимать, что ее в таком случае сразу вычислят! Скорее всего, ключ получили обманом и убили ее как раз для того, чтобы не выдала заказчика.

А потом до меня вдруг дошло, что сам Трай не мог не подумать о сознательности действий Инры. Может, поэтому его так и накрыло? Одно дело — знать, что она терпеть его не может, но это ограничивается словами. Другое — если во имя своей злобы она пошла на преступление.

— А от чего умерла Инра? — Я уже протянула руку, чтобы открыть дверь и выйти из комнаты, когда все-таки решилась задать этот вопрос.

— Яд, — коротко ответил рыжий, накрыл мою ладонь на ручке двери и закончил начатое движение за меня. — Так что это с равной вероятностью могло быть и самоубийство, — со смешком сообщил он, слегка подталкивая меня и подбадривая выйти наружу.

— Не думаю, что она сделала это намеренно, — проговорила я.

— А вот я совершенно не удивлюсь, — отмахнулся он. — Да ладно, не бери в голову. Я уже в норме, не надо так тщательно подбирать слова и пытаться меня успокоить. Ты и так уже здорово мне помогла, а дальнейшие пляски вокруг этого события раздражают нас обоих. Это была минутная слабость, примерно как у тебя вчера вечером. Лучше расскажи, что у вас приключилось. Теперь-то можно?

— А, да, ты же еще не успел расспросить своего друга и этих двух героинь, — усмехнулась я и, не особо стесняясь в выражениях, принялась за пересказ.

Правда, когда к нам присоединилась княжна, пришлось смягчить формулировки, и часть удовольствия от рассказа утратилась. Вета виновато улыбалась, но слушала версию «со стороны» с большим интересом. Варс традиционно недовольно кривился, но — что неожиданно! — молчал. Наверное, потому, что об акте насилия над ним я успела рассказать раньше, и он этого не слышал. Свидетельницей действа я не была, но зато на фантазию никогда не жаловалась.

Сплетничать, конечно, нехорошо, но зато я с лихвой искупила собственное обращение к неприятной Траю теме и развеселила его. Тем более сплетни — это когда за глаза, а я делилась впечатлениями в присутствии главных героев, и если меня никто не пытался одернуть — значит, всех все устраивало. Во всяком случае, я рассуждала именно так.

А дальше мы вдохновенно и с огоньком изображали группу туристов на прогулке. Я уж не знаю, кем нас посчитали наблюдатели, если после утренних приключений мы так бодро, с шутками и чуть ли не с песнями отправились развлекаться. Наверное, решили, что кошки — на редкость бесчувственные существа.

Может, и правда бесчувственные, потому что нам не было особого дела не только до нападавших, но и до Инры: сложно всерьез переживать о смерти человека, который при первой встрече произвел весьма негативное впечатление, да и потом никак его не изменил. Я немного сочувствовала рыжему, но в душе искренне полагала, что ему самому после этого станет легче. На мой взгляд, лучше не иметь вообще никаких родственников, чем таких. Я же вот живу, и не сказала бы, что меня особенно удручает собственное одиночество. Но, с другой стороны, это — я, а я бы на месте Трая не стала так трястись над старой стервой.

«Пасли» нас, кстати, профессионально, не как в предыдущие дни. До этого за нами, явно из вежливости, вяло болтался какой-то одинокий бедолага, мы на него даже внимания не обращали: наличие наблюдателя в нашем случае настолько естественно, что впору было бы удивляться его отсутствию.

Но сегодня все обстояло иначе, сегодня за нами шли профессионалы, даже с магической поддержкой. Правда, к середине пути ведьмы их уже вычислили, но волки просто слабо представляют себе возможности наших колдунов. Как и мы — их, но у нас имелось преимущество в виде личной заинтересованности.