Кошачья свара. Мадрид, 1936

- Имею смутное представление. Мне никто не рассказывает, а я и не спрашиваю. Да мне и всё равно: в конце концов, оружие служит только для одного. В этом случае - чтобы отвечать ударом на удар врага.

- Не будьте таким наивным, - сказал Энтони. - Цель Фалнги - не выживание. Цель Фаланги - установить в Испании фашистское правительство. Хосе-Антонио отвергает монархию и выступает за синдикалистский режим, очень похожий на социализм. Я сам слышал, как он объявлял об этом, на публике и в частных разговорах, весьма ярко и красноречиво.

Герцог пожал плечами.

- Я в курсе. Оба моих сына стали пылкими фалангистами и беспрестанно сыпят мне на голову свои лозунги. Они не слишком меня беспокоят. Если когда-нибудь Фаланге удастся навязать свою идеологию, она вскоре вернется в то лоно, откуда и вышла. В Италии фашисты тоже живьем ели детишек, а теперь Муссолини обнимается с королем и Папой. Грядущая большевистская революция, напротив, - пустопорожняя болтовня, потому что не поощряет классовую борьбу и не движима ею.

Он затушил сигарету в пепельнице, прикурил другую и продолжил монолог, словно находился в кабинете один.

- Именно в этом я стараюсь убедить генералов. Они близоруки, не доверяют тому, в чём не разбираются и не контролируют, и упрямы как ослы. Их этому специально обучили, и на этом основана их эффективность, я этого не отрицаю, но в решительные моменты эти качества только мешают. Они ненавидят Хосе Антонио, потому что, хотя он не принадлежит к военному сословию, у него больше власти и авторитета, чем у любого генерала, и его группировки более дисциплинированы, храбрее и надежнее, чем регулярная армия. Поэтому, а не из-за идеологических различий, они ненавидят его больше, чем истинного врага. С большим удовольствием они поставили бы к стенке всех фалангистов. Но они этого не сделают, потому что Хосе Антонио обладает гораздо более широкой поддержкой, чем кажется. Патриоты и добропорядочные граждане на его стороне, и только насилие, которое его окружает, не позволяет им продемонстрировать это более открыто. Как следствие, военные неохотно его терпят и стараются изолировать косвенными методами. Они оказывают давление на нас для того, чтобы мы перестали поддерживать Фалангу, и таким образом хотят задушить движение или надеяться на то, что без оружия и денег фалангисты падут один за другим.

Он повернулся к Энтони с таким выражением лица и жестами, как будто выступает перед судом.

- Это серьезная ошибка, и я напрасно пытался разубедить их. Если бы они согласились заключить союз с Фалангой, то не только получили бы колоссального союзника, когда наступит время действовать, но и государственную идеологию, которой им сейчас не хватает. Без поддержки доктрины Хосе Антонио государственный переворот будет банальным военным мятежом, который возвеличит самого жестокого и продлится одно мгновение.

- Вы говорили об этом Хосе-Антонио?

- Нет. Хосе-Антонио презирает военных. Он винит армию в предательстве отца, но не может себе представить, что та же армия, что оставила на произвол судьбы диктатора, готова повторить ту же игру с его сыном. Вероятно, он догадывается об определенных маневрах, чтобы обойти Фалангу, ничего более. Если бы он знал, что на самом деле замышляют генералы, то наверняка совершил бы какую-нибудь глупость. Поэтому я предпочитаю держать его в неведении.

- Какую глупость?

- Например, начнет мятеж в одиночку. Эта идея уже некоторое время крутится у него в голове. Он думает, что если Фаланга возьмет на себя инициативу, то армии придется ее в любом случае поддержать. Он не может предположить, что Мола и Франко способны не моргнув глазом созерцать, как фалангистов перережут, а потом воспользоваться этим в качестве предлога для установление порядка силой. Вот отсюда проистекает моя дилемма, сеньор Уайтлендс: если я промолчу про генералов и оставлю Фалангу беззащитной, то совершу преступление, но если снабжу ее оружием, возможно, совершу еще большее, поскольку пошлю на верную смерть. Не знаю, как мне поступить.

- А пока вы раздумываете, Веласкес томится в подвале.

- Теперь это не имеет никакого значения.

- Для меня имеет.

Герцог так и не сел. В свою очередь, Энтони тоже поднялся. Оба мерили шагами кабинет. Подойдя к окну, Энтони подумал, что краем глаза заметил в саду фигуру. Он посмотрел еще раз и никого не увидел, решив, что это просто тень облака или ветки, шелестящей на ветру.