Кошачий патруль

— А были клиенты — наши или иностранцы, которые особенно запомнились? Ну, выделялись, что ли.

— Не знаю. Пациенты как пациенты. Женщина одна, из Новосибирска, в благодарность все предлагала портрет мой нарисовать. Она художница, ее картины за границей продают, очень известная. Еще один был, Нестеров Вадим Петрович, — предлагал бросить клинику и выйти за него замуж. Для того чтобы я все время была под рукой — лечить его. Этот вроде с деньгами — в банке работает. И Дугинец еще, экстравагантный господин. Этот точно богатый, мне однажды Татьяна Смирнова по секрету рассказала — мультимиллионер из Австралии. Родился-то он здесь, и вся родня у него в Москве.

— Зачем она это рассказала?

— Наверное, чтобы я работала с ним более деликатно, уважительно.

— А обычно вы грубили и работали кое-как? Рита нахмурилась — шуточек Кудесникова она не принимала.

— Я со всеми работаю хорошо.

— Да, я знаю, — улыбнулся Арсений. — Со всеми, даже с котами.

Возвращаясь домой, Арсений обдумывал не только то, что сегодня сказала Рита, но и то, о чем вчера они разговаривали с Татьяной, в недалеком прошлом — Татьяной Владимировной.

В принципе обе женщины рассказывали примерно об одном и том же. Только Рита скупо, нехотя. Татьяна же была многословна и эмоциональна — видимо, затосковала дома, сидя без работы и привычного круга общения. Кудесников же оказался благодарным слушателем. Звучали фамилии работавших там знаменитых целителей разных специализаций, пациентов. Татьяна как вышколенный профессионал не раскрывала врачебных тайн, просто рассказывала интересные, смешные и грустные эпизоды из этой замечательной, но, к сожалению, уже прошлой жизни. В том числе прозвучала фамилия, которую он уже слышал от Риты во время их недавного разговора. Дугинец. Кудесников сделал себе пометку в уме. В конце концов, просто богатых пациентов много, а мультимиллионеров, приезжающих из-за кордона полечиться у наших врачей, наверное, единицы. Такой человек — приманка для людей с нечистой совестью.

Дома его встретил Белкин в фартуке. Он потушил курицу в белом вине и страшно собой гордился. Арсений с удовольствием съел большую порцию, согнав с соседнего стула нагло лезущего в тарелку кота.

— Скажи мне, Веня, — спросил он, наконец, сытым голосом. — Когда сегодня навстречу тебе в коридоре фирмы, куда ты ездил показывать фотографии, попалась Анастасия Стручкова, о чем ты подумал?

— Я н-не мог ду-ду-думать. Мне бы-было жар-жарко.

— Значит, когда в следующий раз будешь давать объявления в газету, обязательно указывай: «Опытный частный детектив. В жару просьба не беспокоить».

— Н-не смеш-смешно.

— Мне тоже не смешно, — возразил Арсений. — Где мы теперь будем искать свидетельницу? Эта женщина нужна нам как воздух. А узнав от Петренко, что ею интересуешься ты, она испугалась и пустилась в бега.

— У вас есть п-план? — спросил Белкин, допивая третью чашку чая с печеньем. Печенье было мягким и сильно крошилось.

Кот, которому не дали курицы, мрачно подбирал с пола крошки.

Вообще к водворению на своей территории Белкина он отнесся вполне терпимо. Правда, постоянно следил за тем, что делает новый жилец, но никаких отрицательных эмоций не проявлял. Впрочем, положительных тоже.

— План? — переспросил Арсений. — Запланировать можно только похороны, все остальное делается экспромтом.

Чехарда на съемной квартире. Родственные разборки. Таинственный портфель

— Можешь себе представить, Веня, что та глухая старуха, которая обозвала Мерса козлом, оказывается, несколько раз приходила убирать квартиру Папаскина, — говорил Арсений, входя в подъезд знакомого кирпичного дома. — А я все понять не мог, чего он к ней внимание проявлял? Решил поинтересоваться на всякий случай. Оказалось, Папаскин был с ней знаком. Мне потребовалась вся моя сноровка, чтобы выяснить такой простой, но очень важный факт. С этой Марьей Степановной Андрей Иванович заключил устный договор, платил ей наличными за каждую отдельную уборку, и убиралась она там всего-то два раза. Многого не узнаем.

— П-попробуем, — решительно заявил Белкин.

— Нет, не попробуем, это я попробую, — возразил Арсений. — Иначе у нас тут будет комедия с Бурвилем: глухой свидетель и заикающийся сыщик.

Они гуськом поднимались по лестнице. Впереди — Кудесников, за ним Белкин, а вслед за Белкиным — Марина и Тамара. Только вдова, в сущности, имела законное право войти в квартиру, которую снимал ее муж. Второй комплект ключей она нашла в секретере. Не то чтобы Кудесников никогда не нарушал законов, просто старался делать это как можно реже и не грешить по пустякам. Именно на пустяках, считал он, сгорают особо умные.

— А вдруг ее нет дома? — громко спросила Тамара, хотя ее и просили соблюдать конспирацию.

Она сейчас жила у сестры, и та всюду таскала ее с собой в качестве моральной поддержки.

— Нет, Марья Степановна на месте, — заверил Арсений. — Я недавно позвонил ей по телефону, и она в ответ рявкнула так, что мне чуть голову не снесло. До сих пор гудит.