Кошачий переполох

И не собираюсь, ответила я, как отвечала ей уже несчетное число раз. Это мой дом, и я в нем останусь. Меня подмывало спросить, почему бы ей не выйти за мистера Тутинга, а свой коттедж отдать Шерл и Берту, но я себе этого не позволила. Мне было неизвестно, как обстоят дела между ней и мистером Тутингом. Последнее время Фред Ферри не упоминал, что видел их вместе… Но возможно, виной была погода.

Ну, им что-нибудь подвернется, ободрила я ее, как могла оптимистичнее. И ей не стоит тревожиться. Сейчас таким вещам никто значения не придает. Даже в деревнях. И какая будет радость, когда она станет бабушкой, – вот о чем ей следует думать.

Видимо, миссис Бинни этой уверенности не разделяла и побрела вверх по склону. Вернется она, чтобы снова ставить свои сети? И почему, собственно, она облюбовала именно мой коттедж для заблудшей парочки? Наверное, потому, что вид у него очень живописный. Да и Берт как будто говорил, что он ему нравится. Люди всегда говорят, что хотели бы жить в таком.

Я еще была в саду – насыпала хлебные крошки в птичью кормушку, – и тут мимо со своими собаками прошел мистер Уодроу. Я не видела его месяца два.

– А вы только что разошлись с миссис Бинни, – сказала я просто так, для поддержания разговора. – Она сию минуту пошла назад.

– А! – сказал он. – Жалко, я тороплюсь… дела. – И заторопился вверх по холму следом за ней.

Мне бы спросить ее, почему бы ей не выйти за него, мысленно пожалела я. Тогда ее коттедж освободился бы для Шерл с Бертом. Естественно, о том, чтобы пригласить их пожить у нее, и речи быть не могло. Это создало бы ощущение, что они подозрительно торопятся.

Прежде чем разразилась следующая беда, был один светлый эпизод. Новый год я встречала у Конни. У нее было много очень интересных друзей, тоже натуралистов. До этого вечера я не была с ними знакома. Один был знатоком выдр и сов и даже держал их дома. Женщина, прославившаяся своими ботаническими зарисовками. Создатель фильмов о дикой природе для телевидения: он только что вернулся из болот Флориды, где снимал аллигаторов… Мы сидели в длинной гостиной Конни и разговаривали… То есть разговаривали они, а я с жадным любопытством слушала, пока не увидела Мина: начало вечера он провел в спальне, но явно понял, что по ту сторону коридора его ждет общество, которому некуда деваться. И он вошел в гостиную, прокрался вдоль стены за креслами, пренебрег радиатором, ближайшим ко мне, тем, к которому он приник, чтобы произвести на меня впечатление при нашем первом знакомстве, и направился к самому длинному – под окном в дальнем конце комнаты. Вот там, выбрав секцию радиатора между двумя креслами, открытую всеобщему обозрению, точно сцена, и расположился сиятельный Мин: держась очень прямо, повернувшись к публике боком, трогательно прижавшись щекой к белой поверхности.

– Посмотрите! – сказала я, кивая в его сторону, и когда головы начали поворачиваться, этот кот полуприкрыл глаза – только полуприкрыл, желая сполна насладиться эффектом, – и на него немедленно посыпались приглашения отведать волован с цыпленком или с креветкой. Конни покорно поставила электрокамин на середину комнаты и включила его, и он, пошатываясь, побрел к нему, Еле Держась На Ногах, как было дано понять нам, – и растянулся перед ним на ковре во всю длину. В актерстве, решила я, Сафра Мину и в подметки не годится. Конечно, Гамлета Мин сыграл бы неподражаемо.

Настал февраль, под буком на лужайке пробились подснежники, а в лесу на ивах повисли пушистые желтые сережки. Однако зима еще не сдалась. На третьей неделе небо заволокли свинцовые тучи и повалил снег. Засыпал подснежники, толстым покровом лег на землю, но Сафра мужественно вышел наружу и, держа хвост трубой, направился за гараж, где можно было поиграть в охоту среди кучек камней.

Впрочем, скоро ему это надоело. Мыши в такую погоду попрятались. А я замерзла, присматривая за ним, забрала его на руки и унесла назад в коттедж, где Шани благоразумно восседала у огня. Однако просиживать у огня весь день было не для него. Ему требовалось что-то поувлекательнее. Вот почему, когда я как-то утром обнаружила, что он сидит в мойке, изучая кран, из которого подкапывала холодная вода, я не стала немедленно вызывать водопроводчика. Все, что угодно, лишь бы этот кот чем-то занялся и перестал бедокурить, – капли держали его под гипнозом многие часы. Ну и не надо вмешиваться, подумала я. Так приятно знать, где он находится, что он не устраивает налетов на шкафы и не допекает Шани.

Так что кран продолжал капать, а снаружи ударил мороз. И продержался две недели – такой сильный, что канализационный отстойник лишился стока, промерзшего насквозь, а капли мало-помалу его переполнили, вода пошла по трубам назад и проникла в дом.