Кошачий переполох

И когда мы утром обнаружили, что в его ящике было сухо, как в Сахаре, а вот одеяльце у камина мокро насквозь, я не приняла этого близко к сердцу. Когда Саджи, наша первая сиамочка, принесла котят, они начали с того же – промачивали старый халат, которым я обернула для тепла их корзину, но затем Саджи научила их пользоваться ящиком. Сесс, решили мы с Чарльзом, просто подчинился первобытному инстинкту. Разлука с Мамочкой, угрозы Шебалу, внезапное одиночество в незнакомом месте… Ну, он и выбрал одеяльце, ведь оно было совсем рядом… А может быть, даже убедил себя, что метит свой участок. Ну а теперь при свете дня все будет в порядке – он увидит, что может спокойно воспользоваться ящиком.

С этой целью (поскольку Шебалу зловеще рыскала по гостиной, скашивая на него глаза из-за кресел) я дала ему позавтракать у нас в спальне, показала ему в углу ящик, полный торфа, и уложила его вместе с грелкой в гнездышко из свитеров на кровати. Убежище, проверенное временем, – все наши кошки его просто обожали. Он блаженно свернулся там, и я ушла – такой умилительный белый клубочек! Позднее я забрала его вниз, чтобы он побыл с Чарльзом, а Шебалу отправила наверх. Пусть себе на досуге обнюхает место, где он спал, – так она скорее свыкнется с его запахом… Но почему она глядит на свитера с таким ужасом и скребет по ним лапой? А потому, сделала я открытие, когда пощупала их, что он и их основательно полил.

До конца дня мы сажали и сажали его в ящики, в какой-то момент их набралось шесть – наполненных просто торфом, мхом, землей, опилками, клочками бумаги и (на счастье) снова землей. Они выстроились стройным рядом поперек кухни перед холодильником. Я по очереди сажала его в каждый из них. Опилки вызвали некоторые колебания, словно пробуждая смутное воспоминание, но почти сразу он небрежно продолжил свой путь вдоль ряда. Кончилось тем, что я позвонила миссис Фэрбер, крайне ее расстроив. Такой мерзавчик, сказала она. Он прекрасно знает, для чего служат ящики. И вместе с остальными был приучен ими пользоваться. Сколько раз она видела, как он там восседал. Совершенно в его духе. Это он нарочно. Мы хотим его вернуть?

Ни в коем случае, ответила я. Но чем она наполняет свои ящики? Опилками, ответила она. А если их под рукой нет, то резаной газетной бумагой. То-то он замешкался на опилках, подумала я. Или дело в сырости? Чарльз, как всегда самоотверженный, пошел во двор и напилил поленьев, чтобы пополнить запас опилок. Звук пилы, доносящийся снаружи в темный воскресный вечер… Да, мы вернулись к нормальному существованию!

Я предложила опилки Сессу. Он недоуменно осведомился, а для чего они? И мы снова произвели дегустацию ящиков. На этот раз, к нашему восторгу, он сделал маленькую лужицу в ящике с торфом, и мы отправились спать, поздравляя себя с победой. Ему было постелено чистое одеяльце – на эту ночь на кресле, и с грелкой, которая ему, бесспорно, очень нравилась, и с подушкой от сквозняков. А перед креслом – так, что он не мог его не увидеть, – мы поставили ящик с торфом. Когда мы утром спустились в гостиную, он опять напрудил на одеяльце.

Глава пятнадцатая

Теперь, вспоминая, мы приходим к выводу, что поступал он так только от избытка ума. С его точки зрения, о чем свидетельствовала его серьезная мордочка, он был чистоплотнейшим котенком, какого поискать! Его привезли в неизвестный дом, где сразу же огромная кошка напугала его и заставила воспользоваться одеяльцем вместо ящика. Следовательно, если в этом доме ящики с землей заменены шерстяными вещами – одеяльцами, свитерами и прочим таким, то какое у него право нарушать здешние порядки? Одеяльца так одеяльца. Свитера так свитера.

Во всяком случае, только так мы могли объяснить, почему время от времени нам день-другой удавалось заставить его воспользоваться ящиком с торфом или опилками. Вид у него при этом был крайне встревоженный… Но раз уж мы настаиваем, говорил его взгляд. А затем, видимо, пугаясь того, как на подобное прегрешение посмотрит его ангел-хранитель, он вновь начинал руководствоваться запахом шерсти. Нам пришлось скрепить сердце и укладывать его спать без одеяльца. Свернувшись на ватной подушечке в своем кресле, он выглядел таким маленьким и одиноким! Нам даже его грелку пришлось завертывать в полотенце. Стоило завернуть ее в шерстяную тряпку, как он тут же прудил на нее, а затем – демонстрируя, какой он чистоплотный, – стаскивал ее с кресла и оставлял на каминном коврике. В таком запашке не заснешь, говорил он. Место Уборным На Полу.