Кошачий переполох

Рассердившись не на шутку – серьги не только были очень красивы, но и особенно дороги мне как подарок Луизы, – я с той ночи, перед тем как лечь, принялась старательно баррикадировать дверцы комода. Укладывала друг на друга туфли, а одной подпирала дверцу снизу. К соседней же, чтобы отвлечь его внимание, прислоняла боком доску для оттачивания когтей. Большая фарфоровая банка для хранения сыпучих продуктов и с надписью «САХАР» (полная речного песка) приставлялась к дверце гардероба. (Не спрашивайте для чего – к тому моменту я впала в воинственное безумие и хваталась за любой предмет, который, на мой взгляд, мог ему воспрепятствовать.)

И мне вспомнился период, когда его предшественник Сесс завел привычку увлажнять ковер в прихожей и я накрывала ковер полиэтиленовой пленкой, которую придавливала утюгами, электрокамином и ломом, которые с быстротой молнии прятала, завидев, как кто-нибудь входит в калитку. Только теперь мне пришлось куда тяжелее, ведь Сафра был быстр и ловок в движениях, как китайский жонглер. Доска для оттачивания когтей хлопалась на пол, подпорки вышибались, дверцы распахивались. Обрушивалась пирамида туфель, коробочка с серьгами вылетала наружу, а из нее вылетали серьги. Я спрыгивала с кровати, укладывала их в коробочку, водворяла коробочку на место, баррикадировала дверцу еще надежнее и ложилась, прислушиваясь, как кот-медвежатник пробует новые способы взлома, пока он не уставал и на забирался на кровать.

Почему я не изгнала его назад в гостиную? Да потому, что там он не давал Шани спать. К тому же, уснув, они превращались в таких ангелочков, так уютно прижимались друг к другу на кровати… Иногда я просыпалась утром и обнаруживала, что рождественский ангелочек, пока я спала, дал себе полную волю. Серьги похищены, цепочка валяется на лестнице, а может быть, и пара изуродованных колготок на площадке… а я его обнимала, прощала и в очередной раз убирала все на место.

И вот настал день, когда, убирая спальню, я услышала стук в пылесосе и подумала, что, видимо, принесла на подошве камешек. И, продолжая пылесосить, увидела у туалетного столика одну серьгу… и меня охватило жуткое подозрение, что я знаю, где находится вторая… Я нагнулась к пылесосу, и мои подозрения подтвердились. Едва я его подняла, из пылесборника выпал овальный нефрит, утративший оправу. Она появилась следом комком смятого золота. Я села на пол и расплакалась, к большому недоумению двух кошек – одна, светленькая, чинно сложив лапки, заверила меня, как обычно, что она тут совершенно Ни При Чем, она Паинька; миндалевидные глаза второго в темной маске сияли, как два сапфира, пока он невинно осведомлялся, в чем, собственно, дело? Подумаешь, зеленый камешек! И ведь у меня есть второй точно такой же.

Серьгу я отдала починить. После долгих лет жизни в обществе сиамских кошек я и сама стала мастером на все руки, когда требовалось что-то чинить, и умела находить специалистов, когда сталкивалась с задачей, для меня непосильной. В то время моя двоюродная сестра Ди занималась на ювелирных курсах. Ее преподаватель был опытным ювелиром, и из его рук серьга вышла совсем как новая. Естественно, обошлось это очень недешево, а что он подумал, когда услышал, что серьга стала жертвой кота, известно только Богу, но я стала опытнее, коробочку с серьгами поместила в шкафчик над гардеробом и вновь опоясала свои чресла для грядущих битв.

Так прошло лето, заполненное проделками Сафры. Я бы не рассталась с ним ни за что на свете, но дела деревни отодвинулись для меня далеко на задний план. И безусловно, ускользали от моего внимания. Клуб «Дружеские руки» вернулся из экскурсионной поездки, миссис Бинни еще официально не поймала свою рыбку, но, по мнению всех участников экскурсии, это должно было вот-вот произойти. То есть всех, за исключением Сэма, отца Фреда Ферри, который ездил в Эдинбург, невзирая на свой артрит. Он утверждал, что Тутинг этот – такой-то и такой-то прыщ, и если Мод за него выйдет, значит, она и сама не лучше.

Выяснилось, что мистер Тутинг попытался показать Сэму, как именно удобнее всего подниматься по ступенькам музея, опираясь на палку. Сэм, обладавший нравом своего сына – и здравым смыслом, сообщил он своему добровольному наставнику, не в пример чертову городскому замухрышке в дурацкой шляпе (в таких только свинарям ходить!), – ткнул мистера Тутинга палкой в колено, чтобы тот посторонился. Мистер Тутинг упал со ступенек, и «Дружеские руки» от души посмеялись. Теперь эти двое не разговаривали друг с другом, и разгорелась еще одна деревенская вражда.

Что касалось непосредственно меня – Лилия Ричардс переехала в свой коттедж, устраивалась в нем и начинала принимать участие в местных делах. Судя по первому впечатлению, она была совсем не такой чудачкой, как ее сестра. Ей очень нравился Сафра, проходя мимо, она останавливалась поболтать с ним, и он внес ее в список своих друзей.