Кощеевич и война

Теперь уже сомневаться не приходилось: царь гневался. В голосе аж звериный рык прорезался.

— Недавно мы захватили четырёх пленников. — Яромир старался произносить слова как можно спокойнее — так увещевают огнепёску, готовую напасть. — Допрашивали. Никто не заговорил.

— Что, даже под пытками?

— Да.

— Значит, плохо пытали. И где эти пленники сейчас? Повелеваю отправить их в столицу. Тут уж ими займутся.

— Они умерли. С именем своего повелителя на устах. — Как Яромир ни старался, а прозвучало упрёком. Не пленникам — царю.

Ратибор издал презрительный смешок:

— И чего же тут удивительного? Кощеевич любого чарами опутает и себе служить заставит. Или ты намекаешь, что дивьим людям не хватает преданности своему царю? Так нужно им напомнить.

— Людям не хватает царя! — выпалил Яромир. Прежде только Весьмиру позволялось говорить подобные вещи. Но Весьмир в плену у Кощеевича. Значит, кто-то другой должен взять на себя смелость указать царю, что тот не прав… — Умоляю, государь, вели седлать коней. Твоё место сейчас не в Светелграде, а рядом с нами на поле боя. Вернись — и верни нам надежду, воодушеви свой народ!

Такой пламенной речи он сам от себя не ожидал, но поди ж ты — нашлись нужные слова, когда приспичило. Только Ратибор отмахнулся, словно от мухи:

— Глупый юнец, ты не понимаешь, о чём просишь.

— Но…

— Я нужен здесь, в столице. А коли вы без царского надзору воевать не способны, то грош вам цена! Дармоеды! Плетей ему — за непочтительность и нахальство!

Ратибор кивнул охранникам, и те двинулись на Яромира. От несправедливого наказания его спас счастливый случай. Двери с треском распахнулись, и в залу вбежал Яснозор. А сразу за ним — растерянный Мрак.

Яснозор, забежав вперёд Яромира, затараторил:

— Царь-батюшка, вели слово молвить. Дело не терпит отлагательств!

— Я пытался его остановить!.. — заныл Мрак, но Ратибор жестом велел ему замолчать.

— Докладывай, что стряслось.

— Соглядатай вражеский в столице нашёлся. Мы его допросили и такое узнали!

Запыхавшийся Яснозор на мгновение замолчал, чтобы перевести дух, и царь прикрикнул:

— Ну?!

— Царевич наш, Радосвет, в сговоре с самим Лютогором, сыном Кощеевым. Выторговал себе бессмертие, токмо не получил пока. И чародей Весьмир заодно с заговорщиками. Оказалось, этот негодяй самолично в плен сдался, чтобы дельце обстряпать. Дескать, заплатят за него выкуп, вернут в столицу, тут-то он царевичу фиал с бессмертием и передаст.

— Я так и знал! — Ратибор бросил торжествующий взгляд на Яромира. — Кругом предатели! Никакого выкупа не будет, ясно вам?!

— Как день ясно, государь. Только делу это не поможет. Ежели выкупа не дождутся, бессмертие всё равно доставят под каким-нибудь благовидным предлогом.

Например, Весьмир якобы сбежит из плена и пару ларцов с сокровищами прихватит. А в одном из них будет бессмертие. Может, лучше сделать вид, что мы готовы заплатить? А при обмене всякое может случиться.

Ратибор вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.

— Так, пока суд да дело, этого, — он трясущимся пальцем указал на Яромира, — к царевичу под стражу. Мрак, ты лично отвечаешь за обоих пленников. А теперь все вон! Царь думать будет.

Глава десятая Поцелуй Смерти

— Я, конечно, дал вам добро на любые действия, но вам не кажется, что это уже чересчур? Ратибор прибьёт волчонка, и всё. Не будет никакого преемника. — Лис протянул чашу, чтобы Май налил ему выпить.

— Мы же при тебе всё это обсуждали, княже.

— Это когда я спал?

— Так нечего было спать на военном совете! — фыркнул советник. — Ты хоть помнишь, что посылал весточку Энхэ?

— Проклятье! — Лис понял, что солнце уже давно зашло, значит, встречу со своим соглядатаем в Диви он пропустил. — Май, но ты-то не забыл, надеюсь? Вы поговорили?

— Мы прямо сейчас разговариваем. Уже второй раз за день. — Советник кивнул на стол, на котором стояло волшебное навье зеркало — из тех, что могут показать и близкое, и далёкое.

Княжич глянул на диковинку, зыркнул на Весьмира, а после перевёл тяжёлый взгляд на Мая и прошипел:

— Хочешь сказать, этот дивий гад теперь знает нашего лазутчика в лицо?

— Не хочу тебя расстраивать, но я и без того знал. Давненько уже вычислил, что Яснозор не тот, за кого себя выдаёт. Понял и с кем общается, когда якобы на охоту ходит. Как, говоришь, его по-вашему величать? Энки?

— А чего ж тогда Ратибору не сдал, коли пронюхал? — Не дожидаясь ответа, Лис резко развернул к себе зеркало. — А ты почему молчал, что тебя раскрыли, негодяй ты этакий?!

— Дык Весьмир обещал, что никому не скажет. — Энхэ сперва ляпнул, не подумав, а потом, опомнившись, поклонился княжичу. — Не вели казнить!

— Не «дыкай» мне тут. Что за пакостные дивьи словечки?

— Виноват, привычка…

Лис навис над зеркалом, и Энхэ тотчас же отпрянул. «Боится» — эта мысль оказалась неожиданно приятной. Ладно враги, они и должны бояться. Но соратники? Неужели он становится похожим на Кощея? Княжич помотал головой, прогоняя пугающую мысль, и рявкнул:

— Докладывай! Что там у вас?