Кощеевы земли

Исполнявший роль добровольного охранника, Силантий отрицательно покачал головой. Все время, пока старейшина занимался раненым, он бдительно следил за близлежащими кустами, но ничего подозрительного не заметил. Старого лесничего угнетало чувство вины, и он хотел хоть как-то исправить свой прокол. Но повода отличиться не представлялось. Почувствовав настроение старика, Аким тихонько произнес маленькое заклинание, придающее человеку уверенность в своих силах. Прозвучало Слово.

Силантий неожиданно почувствовал пролив сил, грустные мысли отошли на второй план, и охотничьи инстинкты значительно обострились. Такое состояние боярин мог поддерживать у ламбушских воинов и охотников без вреда для их здоровья долгое время, но никогда этим умением не злоупотреблял, считая, что в обыденной жизни человек должен оставаться самим собой, со всеми своими пристрастиями, бедами и радостями. Иначе индивидуальность растворяется в неудержимой жажде действий, а воины-берсерки необходимы только в бою или экстремальных ситуациях.

Обострившимся слухом лесничий ощутил посторонние для привычного лесного шума звуки. Легкий скрип кожи, шелест осыпавшейся листвы, потрескивание валежника — все указывало на движение человека. Настораживало лишь то, что источник шума не приближался, а смещался в сторону, как будто кто-то пытался обойти место схватки с чудовищем.

— Филипп! Ау! — призывно крикнул Силантий. — Иди сюда!

В ответ на голос лесничего шум шагов убыстрился, создалось впечатление, что продвигавшийся по зарослям человек стремительно удалялся прочь. Бросить старейшину с раненым охотником Силантий не рискнул и поэтому, бессильно сжав карабин, застонал от накатившей злости.

Аким угадал желание старого лесничего броситься на поиски пропавшего художника, но всецело положился на его здравый смысл и колоссальный опыт. Аккуратно поправив подложенную под голову Веньки куртку, он внимательно наблюдал за озиравшимся Силантием. После произнесенного Слова восприимчивость лесничего на порядок превосходила способности обычного человека, и по его реакции можно было легко просчитывать ситуацию.

— Афанасьич, — спокойным голосом произнес лесничий, продолжая вглядываться в густую зелень кустарника, — справа от нас кто-то сидит. Очень тихо сидит и смотрит на нас. Если судить по запаху, то это нелюдь. Агрессии я не чувствую, но ты на всякий случай ружьишко в руки возьми. Мало ли что.

Сам старик незаметно переместился в сторону, открывая свободный для стрельбы сектор. Карабин в расслабленных на первый взгляд руках медленно поворачивался в сторону. Аким, прикрывая собой еще неочнувшегося Веньку, подтянул оружие под руку и выжидающе замер.

В напряженной тишине прошло несколько минут. Силантий вслушивался в доносившиеся со всех сторон звуки, но теперь выделить из обычных лесных шумов что-либо подозрительное не мог. Создавалось впечатление, что коснувшийся ноздрей легкий запах чужого оказался обонятельной галлюцинацией. Пододвинувшись к настороженному старейшине, лесничий уже хотел поделиться своими сомнениями, как еле уловимый, на грани различимого звукового восприятия свист всколыхнул напряженные нервы. Силантий, выставив на изготовку ствол, закрутился в поисках источника опасности. Звуковая волна, ни на миг не прерываясь, усилила давление на обостренные чувства человека. Глядя на налившиеся кровью глаза лесничего и лихорадочную дрожь его конечностей, Аким бросил обратное Слово, снимающее ранее наложенный заговор. Не выпуская оружия из рук, старик мешком осел на землю. Старейшина остался один с лежащими рядом неподвижными товарищами.

Риск, конечно, существовал. Вилии, будучи существами непредсказуемыми, при желании легко могли справиться с несколькими людьми, а тем более с одним стариком. В то же время они до сих пор агрессивности не проявляли, и звуковая волна, обрушившаяся на людей, не достигала максимума, при котором от избыточного внутричерепного давления лопаются кровеносные сосуды мозга. Боярин мог защитить от воздействия ультразвукового удара только себя. Силантию дальнейшее пребывание в зоне направленного, как узкий луч, свиста грозило смертью.

— Достаточно! — громко крикнул Басанов. — Я сейчас один, может, просто поговорим?

Аким демонстративно бросил карабин под ноги и протянул вперед пустые ладони. Давление почти тотчас пропало. Повернувшись лицом к указанным до этого Силантием кустам, старейшина выжидательно скрестил руки на груди.