Кощей

Здесь некуда было спрятаться или убежать, это был не то чтобы очень маленький, но и не большой город. Люди в нем не знали друг друга, но делали вид, что знают, часто обращались друг к другу на «ты» и подходили слишком близко к собеседнику, даже когда заговаривали со случайным прохожим. Все это делало горожан зависимыми от чужого мнения, и, будучи подростком, Анна не могла сопротивляться установленным правилам игры. Когда она осталась одна с отцом, все пытались продемонстрировать ей сочувствие, а соседка по этажу ни с того ни с сего пробила через знакомых своих знакомых место в медицинском колледже, не спросив мнения Анны или о её планах.

«Иди, отнеси туда документы, тебя возьмут», – Анна не осмелилась сказать, что способна сама сделать выбор и добиться чего-то не только этой доброй женщине, но и самой себе. Однако профессия медсестры ей совершенно не подходила. На практике в морге Анна испытала отвращение к человеческому телу и впоследствии выяснила, что прикасаться к живым столь же неприятно, как и к мертвым. С трудом получив диплом, она устроилась работать администратором в стоматологию за гроши, а потом одна из клиенток клиники переманила её в свою фирму. Начальницей она была хорошей и платила достойно, вдобавок обещала в будущем отправить Анну на курсы бухгалтеров, и Анна почувствовала себя наконец-то свободной, несмотря на сложные отношения с отцом. Теперь же, после всей череды неурядиц, приведших её в этот бар, она вдруг снова ощутила то самое чувство – словно вырвалась из плена.

В баре был свой маленький мир, в котором её прошлое и происхождение не имели значения. Где она не испытывала давления и стыда за то, что родилась в плохой семье, за то, что красивая и за то, что при этом верит в чистые идеалы. Никто здесь не стремился её жалеть, поддерживать или учить жизни. На душе стало легко, захотелось отложить заботы, несмотря на рухнувшую перспективу унаследовать квартиру отца в скором времени. Сумма долгов по квартплате составляла почти сто тысяч, и Анне неоткуда было взять эти деньги. Чаевые практически не давали, а в день, когда все сотрудники получили зарплату, Влад лишь извинился перед ней, правда, спросил, хватает ли ей средств на жизнь.

– Если нет, я поговорю с Костей.

Было очевидно: зарплата ей не светит не только потому что она отработала от силы две недели, а в принципе: пока не рассчитается с кредитором.

– Нет, все в порядке, – Анна пыталась сохранить хоть каплю достоинства в этой ситуации. Но все, что она могла себе позволить в настоящее время – это горячие обеды в баре и немного продуктов с истекающим сроком годности.

«Может, поговорить с директором насчет денег за коммуналку?» – мелькнуло в голове, но Анна моментально отказалась от этой идеи: Нет! Он точно меня сожрет! Попробую найти временную подработку на утро».

В целом вечера в баре проходили спокойно: люди мирно отдыхали, выпивали, общались, отмечали разные события, знакомились, думали о своем. Но один тихий вечер нарушила шумная и неприятная компания. Они заказали еду и напитки, что-то громко обсуждали и бросали на официантку похотливые взгляды:

– Красавица, принеси нам чипсов и два кофе! – кричали они.

«Красавица… Они взаправду считают, что это приятно слышать?» – бурчала официантка себе под нос, собирая заказ на стойке. Олег добродушно улыбался, пытаясь её подбодрить, и одновременно смешивал коктейли для парочки студентов, отмечающих удачную сдачу экзамена. Но стоило Анне отойти, лицо бармена сделалось обеспокоенным, и он направился в подсобку оповестить Влада о проблемных гостях.

«Придется привыкать», – вздыхая про себя, Анна через силу улыбалась грубым гостям, пока те смотрели прямо на неё и ехидно ухмылялись. Сидевший с краю бесцеремонно ухватил девушку за талию:

– С нами присесть не хочешь?

– Мне надо работать.

Улыбка посетителя превратилась в злую гримасу, он усмехнулся и сказал:

– Тогда принеси кофе.

– Вот же! – выругалась Аня, вернувшись к стойке.

Но делать было нечего, она прошла к кофемашине, сделала кофе и собралась было отнести заказ, но Влад остановил её, схватив под локоть:

– Иди на кухню, помоги там Степану. А мы тут сами.

– Но…

– Пошла, говорю, – Влад сделался непривычно серьезным и легонько толкнул её от стойки в сторону кухни.

Он переполошился не на шутку, поскольку знал, что это за люди и чем промышляют: торговля наркотиками, принуждение к проституции. Более того, Влад скучал по дочери, которая жила в другом городе, и отеческие чувства взяли над ним верх.

Анна же чувствовала, как гудели ноги от усталости, и не без удовольствия оставила работу. Проскользнув на кухню, она присела немного отдохнуть на стул рядом с дверью и тихонько смотрела в зал сквозь щель: там обслуживать неприятных гостей взялся Олег.

– Эй, кучерявый, зачем вы девушку от нас прячете? – посмеивались над ним неприятные гости. – А? Хотим, чтобы она нас обслуживала. Нужно быть уважительнее с клиентами!

– Она уехала, её смена закончилась, – равнодушно отвечал бармен, расставляя стаканы.