Кощей. Перезагрузка

– Хочу тебе сказать, дружище, что Кощей превратил дев не в разных лягух, а в одну большую.

– Да ну?

– Ага. Сейчас сам увидишь. – И я осторожно выглядываю за каменный край арки.

Как оказалось, осторожничал не зря. Любвеобильный Маркуль был начеку, и, заметив меня, тут же вознамерился облобызать. Стремительный язык метнулся со скоростью молнии. Однако и я не дремал, да и реакция у меня теперь далеко не человеческая. Потому своевременно успел отпрянуть за угол, а язык просвистел мимо, слегка мазнув по лицу неосмотрительно высунувшегося царевича. Впрочем, тому хватило. Провернувшись вокруг своей оси, Иван грохнулся навзничь на каменный пол.

– Куа-а-а! – радостно басит земноводный монстр.

– Маркуль, место! – ору на него, и он тут же поспешно тонет, как обычно, оставив на поверхности только бесстыжие глаза.

Обеспокоенно склоняюсь над пострадавшим. М-да, сразу видно смертного. Разок походя перепало, и уже глаз заплывает лиловым фингалом.

– Э-эй! – хлопаю по щеке царевича.

– Ась? – испуганно открывает он незаплывший глаз. – Что это было?

– Поцелуй зачарованных дев.

– Всех сразу?

– Одномоментно, – киваю в ответ.

– И теперь они свободны?

– Нет, не так все просто, – улыбаюсь Ивану, – то они тебя поцеловали. Единожды. К тому же в щеку. А чтоб разрушить чары, ты сам должон к зеленым устам приложиться, да по-взрослому, да столько раз, сколько тех дев зачаровано.

Иван поднимается, опасливо косится на арочный проем и осторожно трогает пострадавший глаз.

– Отчего же ты, Георг, сам не освободил прекрасных дев, не порушил чары колдовские жаркими поцелуями?

– Я что, по-твоему, похож на зоофила?

– Не ведаю, – пожимает плечами Иван. – Никогда не встречал ентого зоохвила.

Сдерживаю желание посоветовать царевичу заглянуть при случае в зеркало. Вместо этого вывожу его наконец-то к озеру и приказываю Маркулю всплыть.

– Ку-а-а-а! – откликается тот.

– О-о-о! – отшатывается в ужасе Иван. – Как же такую лягуху целовать-то? Она же таким ротом меня целиком, аки муху, проглотит!

– Ну, не знаю, – пожимаю плечами я. – Я не спец по целованию земноводных. Тут опыт на твоей стороне.

Глядя, как в голубых глазах царевича появляется смертная тоска, понуро склоняется голова, опускаются плечи и сутулится широкая спина, я вдруг начинаю чувствовать некую неловкость за свою шутку. Ну что мы, в самом деле, за люди такие – перволюди? Вот никак без злых шуток обойтись не можем… Мало того что Яга доверчивому парню анчутку в жены подсунула, так теперь еще и я хочу заставить его с квакающим монстром целоваться.

– Желаешь знать, почему я не захотел освобождать зачарованных дев? – хлопаю по плечу Ивана.

– Почему? – равнодушным голосом интересуется он.

– А оттого, что в шкуре этой премерзкой лягухи заперты не девы прекрасные, а бабы зловредные, что мужьям спокойного житья не давали, да ведьмы пакостливые, кои мор да болезни на скотину насылали и другие злодеяния творили.

– Да ну?

– А ты посмотри на эту рожу препротивную! Нешто сам не видишь?

– Ку-а-а, – послушно поддакивает Маркуль.

– Ага. Теперь вижу, – с надеждой цепляется за возможность отказаться от целования монстра царевич. – Я тогда тоже Кощеевы чары рушить не буду.

– И правильно. Зачем зло наружу выпускать? Пусть тут сидит, поквакивает.

– А и пусть, – соглашается окончательно оправившийся от грусти Иван. – Не уразумею токмо, отчего же Кощей энтих ведьм наказал так-то? Нешто они с ним не одного роду-племени?

– Нет конечно. Я ж после того, как порвал его надвое, походил по окрестностям, поспрашивал о Кощее. Оказалось, не злыднем он был, а напротив, защитою для слабых и несправедливо обиженных.

– Да ну?

– Ага. Кабы знал я об этом ранее, пожалел бы старика. Но теперь делать нечего, придется его заботы на себя взвалить. Буду теперь я не Георгом, а Кощеем. А великокняжеский трон пусть мои братья делят.

– Ежели все так, то отчего же тогда Кощей Василисушку мою схитил? Пошто лягухою ее обрядил?

– Ну, ежели ты, Иван, не достаточно пожил со своей женушкой, чтобы распознать ее суть, думаю, истину тебе сможет открыть только Яга.

– Энто которая? Не Баба ли Яга, что в избушке на курьих ножках живет?

– Доводилось встречаться?

– Доводилось. Она же мне про иглу, в которой смерть Кощеева находится, и поведала. Солгала, значит.

– Солгала, – подтверждаю догадку Ивана кивком.

– Где же ее искать теперь?

– Вот это мне и самому интересно.

Наверх от подземного озера поднимаемся молча. Срываю и даю Ивану молодильное яблоко. Тот в задумчивости сгрызает его вместе с хвостиком. Фингал на его лице тут же рассасывается и исчезает без следа. Не обратив на такое чудо внимания, царевич решительным тоном заявляет:

– Не след тебе, Георг, от престола великокняжеского отказываться ради того, чтобы в этакой глухомани прозябать! Коли я во всем повинен, то мне вместо Кощея службу и нести!

– От всей души благодарен тебе, друг, за такие слова! – изображаю на лице радость, но тут же печально развожу руками. – Однако сила Кощеева ко мне перешла, мне здесь и оставаться.