Кощей Прекрасный [СИ]

— Волчара, Волк, Волчишка —
Маленький воришка
Пошел на град с мечом!
Взял с собой жену, о чем
Сказать-то не сказал…
Зато потом он рассказал,
Как лапал подавальщиц,
Рисовальщиц, раздевальщиц…
И от жены едва живым ушел…

— Ближе к делу, — хмуро вставил своё слово мрачный Волк.

Прекрасный моментально сменил репертуар, завывая похуже оборотней в полнолуние:

— Алым маревом пожара
Полыхают города,
Король Василий от удара
Не оклемался — вот беда…

— Понял, пойду войска собирать… — сразу подорвался Волк, понимая, чего от него хотят.

— Вот-вот, возьми с собой Жар-птицу, Баюна и Соловья. Подспорье будет! — ворчливо наказал старик.

Варвара хлопала глазами-бусинками: «Как советник понял, что ему надо сделать? Даже я не всё поняла… Ох уж эти правители-покровители…»

А оборотню было необходимо завоевать соседнее государство Василия Третьего: спалить и ограбить города, деревни трогать — приказа не было.

— Это и есть твоё наказание: выполнишь — будешь прощён вместе с друзьями-собутыльниками! Алко-о-о-о-оголики… — улыбнулся звериным оскалом чернокнижник, но Серый лишь засмеялся. Прежде, чем уйти собирать войско, советник, словно из ниоткуда, достал папку, смачно шлёпнув ту на стол, и похлопал Кощея по плечу.

«Варвара Залётная» — гласила надпись на папке, отчего птица витиевато мысленно выругалась, лихорадочно соображая мозгом, что там мог Серый на неё найти.

Только-только Прекрасный потянулся сухонькой ручонкой к досье на Залетную, как помощник подлетел, клюнув руку.

— Кар! — вредный, на взгляд Кощея, ворон ещё и захлопал крыльями.

— И, правда, пора на завтрак, а то опаздываем… — пробормотал царь, переводя глаза на неприметные часы, что стояли на столе. Бессмертный убрал руку от папки, и, поднимаясь со своего места, с улыбкой посмотрел на ворона, топающего к выходу.

В этот раз царь выплыл из залы, словно не было той сухощавости и старческого радикулита, какие ему приписывала изредка прислуга. Хитрая улыбка приклеилась к лицу чернокнижника, впрочем, в пустых коридорах вряд ли её кто-то мог рассмотреть, кроме помощника, но и тот топал впереди.

Папка, лежащая на столе, волей Прекрасного переместилась ему в покои.

«Почитаю на досуге», — решил царь, избегая показывать окружающим свою нетерпеливость.

Ночью, когда все спали, Залетная проникла в покои на стороне невест и почти до самого утра магичила, создавая амулеты, лишь бы сделать свою реалистичную копию. Её труды не прошли даром, ведь именно в момент, когда Кощей с птицей направлялись на завтрак, вместе с остальными претендентками на сердце и казну владыки шла качественная копия участницы.

Варвара же пребывала в плохом расположении духа, управляя своей иллюзией на расстоянии, что было достаточно тяжело даже для такой одарённой, как она.

Все невесты были уже в зале, приветствуя сладенькими улыбочками Прекрасного.

«Какой из него Прекрасный?» — подумала Варвара и промолчала, ведь прекрасным тот действительно когда-то был.

Именно в те времена, когда Залетная, имела другую фамилию и была пятилетней девочкой, влюбилась в веселого мага-недоучку, которому даже война казалась игрушкой. Правда, вернулся тот молодой мужчина уже без своих прекрасных волос, и со сморщенной, как сушеный финик, кожей. В общем, стариком вернулся. Как оказалось, от этого Варя любить меньше Константина не стала, а ведь ей тогда только двадцать исполнилось.

Да-да, Варваре много лет, но, как хорошая магиня, жила долго, а молодильные яблоки всегда помогут оставаться такой же красивой, как раньше. Возраст и подделать можно, да и некоторые документы тоже… Так что теперь официально она вдова, правда, фальшивая.

Пока Кощей расшаркивался с невестами, следуя правилам этикета, Залетная придирчиво смотрела на свою магическую копию, неотличимую от живого человека. Сутулая девушка недовольно хмурилась, но строго повиновалась правилам приличия, впрочем, улыбки всё равно спрятала глубоко и надолго (для другого раза). То ли дело, Прекрасный, который уже и так и сяк к Варваре подходил: и улыбался, и комплименты делал, и на прогулку под зубной скрежет остальных участниц пригласил.

«Он просто в неведении, что это иллюзия, а то не прыгал бы около неё, как шаман с бубном у костра!» — каркнула себе под нос птица, стараясь, чтобы карканье осталось незаметным.

И ведь действительно никто не услышал… кроме Кощея, который улыбнулся ещё шире и с удвоенной силой стал оказывать знаки внимания вдовушке. Кажется, огромная чёрная птица, примостившаяся на свободный стул рядом с царём, заскрипела клювом от злости.

«Надо же, неужели ревную Константина к самой себе?» — удивилась через время Залетная, обдумывая эту мысль.