Кошечка

Анатолий Гусев Кошечка

Девушка с улицы вошла в открытые двери храма, прошла притвор и робко, приоткрыв массивные двери, из притвора заглянула в наос — центральную часть храма. По ней было видно, что здесь она первый раз. Может быть, и была когда-то, но одна, по собственной инициативе точно первый раз. Она храбро шагнула через порог, огляделась. Таинственный полумрак, горят свечи. Службы не было. Девушка растерянно смотрела по сторонам, не зная, что делать, к кому подойти. Зато её заметили пожилые женщины, стоявшие у прилавка с иконами и свечами, толи работники храма, толи просто прихожане, что постоянно находятся в церкви. На девушку зашикали:

— Ты куда пришла? С непокрытой головой, в джинсах?

— Я…

— Это не кабак, иди, переоденься, а тогда уж приходи.

На глазах у девушки навернулись слёзы, она сразу как-то поникла, и хотела было уже уйти.

— Она не к вам пришла, — раздался сзади строгий мужской голос.

На этот раз уже растерялись женщины.

— Она к Богу пришла.

Девушка оглянулась с надеждой. Перед ней стоял молодой батюшка, лет где-то за тридцать с редкой русой бородкой.

— А в чём пришла не важно, главное, что пришла, — продолжал священник, — хотя, девушка, в православной церкви есть традиции и их желательно соблюдать. Но это потом. Сейчас с чем пришли?

— Попросить Бога о здоровье.

— Хорошо. Можно поставить свечку святому Серапиону и заказать молитву о здравии. Как имя болящего или болящей?

— Бася.

— Как? — удивился батюшка.

— Кошечка Басенька. Очень сильно заболела, похудела вся, — в голосе слёзы.

За спиной священника раздались смешки и возмущённые возгласы женщин:

— За кошку, молиться!

— Цыц! — прикрикнул на старух батюшка. — Кошка — тварь божья. И молиться за её здоровье можно! — и к девушке: — А вот молебен о здравии заказывать нельзя и свечку ставить тоже нельзя.

— А как же? — спросила девушка.

Священник взял её под локоток и молча повёл её сначала к входу, где весели косынки:

— Накинь.

А потом к большой иконе Спасителя.

— Вот! Молись.

— Я не умею.

— Скажи: Господи, Иисусе Христе… А дальше своими словами. Главное, что бы молитва от сердца была. Господь милостив. Понятно?

Девушка кивнула.

— Ну и хорошо. Что с кошечкой?

— Ветеринар говорит, что рак желудка.

На лице священника появилось сочувствие. Помочь, тут, в общем-то, не чем.

— Десятый год кошечки, старенькая уже. Басенька.

Глаза у девушки намокли.

— Молись, — строго сказал священник. — Как минимум, душа твоя утешиться.

Девушка послушно повернулась к иконе. Батюшка отошёл в сторону и наблюдал, как девушка шепчет что-то про себя и неумело креститься. Девушке лет двадцать, может быть, двадцать два, значить кошка у неё появилась лет в десять-двенадцать. Получается, что росла и взрослела она вместе с кошкой. Кошка была и игрушкой и подружкой. И первую любовь, и первую разлуку и всё то первое и хорошее и плохое, что бывает в юности, видела кошка. Обнимала хозяйка её, наверное, когда было плохо и грустно, и играла с ней, когда было хорошо и весело.

— Надо же, за кошку молиться, — послышалось за спиной.

Священник оглянулся:

— И что тут такого? Пусть молиться. Когда тебе было двадцать лет, и у тебя бы кошка подыхала, ты бы куда пошла, Зинаида? В храм или кабак?

— В подъезд, жахнуть портвейну. А церквей тогда мало было. Молод ты ещё, батюшка, что ты о той жизни знаешь? От нашего храма одна руина была, я помню.

— Вот! Возрождать надо православие на Руси! А вы мне прихожан распугиваете.

— Это не прихожанка, это «захожанка». Зашла, а больше может и не зайдёт.

— Всё в руках Божьих, Зинаида. То, что её душа в церковь позвала, уже хорошо.

Сказал, а сам подумал, что, наверное, Зинаида права: сейчас от Бога хотят товарно-рыночных отношений — я тебе помолюсь, свечку поставлю, а ты уж будь любезен …

Девушка домой шла с надеждой: сейчас придёт, а Басенька её у дверей встретит здоровая и весёлая, хвост трубой.

Бася лежала под батареей на сложенной вчетверо байковой пелёнке. Глаза открытые, на хозяйку не отреагировала.

Девушка села на корточки перед ней:

— Басенька! Не умирай, Бася!

Кошка приподняла голову, посмотрела на хозяйку.

— Басенька.

Кошка уронила голову на пелёнку.

Девушка аккуратно взяла кошку вместе с пелёнкой и положила на стол. Вместо красивой белой кошки на пелёнке лежало худющее существо с всклоченной серой шерстью только отдалённо напоминавшую прежнюю Басю.

Отец девушки с жалостью наблюдал эту сцену. Кошку жалко, конечно, но дочь ещё жальче. Пять месяцев назад у него умер сын, старший брат девушки, и это обстоятельство особенно усиливало трагизм происходящего. А помочь не чем! Дочь мужественно боролась за жизнь своей любимицы: возила к ветеринару, на рентген, колола назначенные уколы глюкозы, физраствора и ещё какого-то лекарства. Кошка отказывалась от воды и пищи и дочка насильно из шприца поила и кормила её. Но всё бесполезно — кошку рвало и насильно скормленная еда и питьё оказывались на полу. И вчера он сказал ей:

— Всё, дочка, дай кошке спокойно умереть. Не надо её мучить.

И дочка обречённо согласилась. Сегодняшний поход в церковь, это была последняя отчаянная попытка спасти кошечку.