Кошк и Солнц

Это я точно знаю, что Элис нет в живых, что мне не хватило каких-то нескольких секунд – вернее, хватило бы, если бы не растерялся, если бы схватил девушку, когда она оступилась, если бы не смотрел, как в замедленной съемке, как хрупкое тельце соскальзывает под грохот состава…

Так что никакой Элис здесь быть не должно – как и Мэг, как и сыновей, все еще не знаю, как их зовут, и я не знаю, что меня больше сводит с ума, – сколько мы продержимся здесь, или какого черта здесь вообще делает Элис…

Решение нашел Лампкин – он тщательно изучил память героя и нашел в его прошлом мимолетную встречу с девушкой, которая показалась ему очень привлекательной. Встреча не кончилась ничем – они скользнули друг по другу взглядами и разошлись каждый в свою сторону. Лампкин добавил драматизма – он сделал так, что девушка поскользнулась и упала под поезд в метро, и у героя были несколько секунд, чтобы схватить её – но он растерялся, не успел, и… не то, чтобы корил себя за это всю жизнь, но что-то осталось в его душе, какой-то осадок. Поэтому он стал воображать себе, как бы сложилась его судьба, если бы он подхватил девушку, они бы стали встречаться, у них родились дети – двое или трое, он думал то так, то так, старший сын, дочь, и еще младший, может быть, а может быть, нет, всего двое. Поэтому к началу истории герой будет сидеть на пикнике со своей воображаемой семьей, и старший будет жаловаться, ну па-а-п, ну скажи, чтоб не пристава-ала, а дочь будет брызгать в старшего водой, или еще что-нибудь такое…

Однако, у Лампкина ничего не получилось – вылезла другая проблема, не менее серьезная. Ведь семья должна была устроиться на привал возле замка – заброшенного, но пригодного для жизни, а замок за века и века окончательно рассыпался, и в него было опасно даже войти, а не то, что жить там долгое время…

– Па-ап!

– …

– Па-ап!

– …

– Па-ап!

– А-а-а… ну что… что такое? – подскакиваю на постели, – а?

– А там женщина…

– Какая еще женщина? – еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться.

– А там…

Мне не верится, что кто-то добрался сюда, до замка, живой, – что-то темное не щадит никого.

– А она в воздухе висит…

Мне становится совсем не по себе, я буквально кувырком скатываюсь с лестницы, бегу в анфиладу, которая кажется бесконечной, – там никого нет, там и не может никого быть…

Только несколько десятилетий спустя Спунер догадается, что можно сделать, как продолжить работу Лампкина – он сделал героя волонтером, который приводит в порядок заброшенные дворцы и усадьбы. Так было проще объяснить, почему герой в момент катастрофы оказался возле старинного замка, и даже не возле, а во дворе перед замком, – все четверо или пятеро расстелили клеенки и ели сандвичи.

Но дальше начались проблемы, которые было трудно не только решить, но даже понять. Младший сын видел призрака в лабиринтах замка – но ни родители, ни старшие дети не верили ни единому его слову, ведь ему было всего пять лет, и мало ли что он там напридумывает. И все было бы ничего, если бы младший сын сам не был призраком, фантазией героя.

– …а у нас в доме кто-то есть, – говорит Элис.

Меня коробит, как это она легко говорит – у нас в доме, как-то легко эти развалины стали нашим домом, меньше чем за неделю…

– В смысле… кто-то? – уже представляю себе какого-нибудь бродягу или до смерти напуганного человека, который выбирается из своего убежища, когда в доме наступает тишина.

– Ну… знаешь… вот ты подумаешь, что я вообще из ума выжила, я вот сегодня ночью видела… Женщина в анфиладе… главное, как будто насквозь просвечивает, и как будто в воздухе парит…

Чувствую, как холодеет спина.

Ближе всего к разгадке подошел Эдкок – он просто как будто забыл, что имеет дело с фантазиями героя, и история пошла как по маслу. По крайней мере, до того момента, как обнаружилось, что в замке никогда никого не убивали, и соответственно, никаких призраков там быть не может, и никто не будет бродить по дому темными ночами, желая отомстить за свою смерть всем и вся. Эдкок даже в отчаянии хотел отправиться в прошлое и убить кого-нибудь из обитателей замка – но у него ничего не получилось, ведь автор мог действовать только в пределах истории.

…она здесь, она совсем рядом – я уже вижу, как темный призрачный силуэт спускается по лестнице, вернее, не спускается – парит, протягивает костлявые руки, я вижу оскаленный череп…

Элис прижимает к себе детей, на этот раз их и правда трое, теперь я даже знаю, как зовут младшего – Том, ему пять лет. Я поднимаю дверной засов, чтобы бежать отсюда – уже неважно, куда, хоть на край света – Элис одергивает меня, напоминает, что там, за порогом, нас ждет верная погибель…

То, что сделал Орр, превзошло самые смелые ожидания – он убил девушку не на станции метрополитена, а в замке, причем, руками героя – он показывал замок случайной туристке, нечаянно толкнул её где-то на вершине башни, отчего спутница упала в какие-то бездны, простирающиеся как будто до самого центра земли.