Кошка

«Кошка» — это совершенно другое дело. Лицо ефрейтора Пройса просвет'лело. «Кошка» представляла собой исключение. Она даже не старалась кодировать свои передачи. Ему импонировала наглость, с которой этот подпольный передатчик выходил каждый вечер в эфир точно в одно и то же время — в 21 час.

Ефрейтора охватывает охотничий азарт, когда он начинает прослушивать эфир. Кроме него в комнате на радиоперехвате сидят еще двенадцать радистов. Медленно крутит Пройс рукоятку настройки.

Вдруг в наушниках раздается слабое гудение и прорывается стаккато азбуки Морзе: точка, тире... точка, тире, точка... — «Военному министерству в Лондоне... комната 55-а... Кошка сообщает...»

Начало обычное. Карандаш Пройса буквально летает по формуляру. Буквы складываются в слова и предложения. Когда через несколько минут передатчик смолкает, ефрейтор читает перехваченное сообщение:

«Неприязнь между отделами службы безопасности и абвера в Париже растет. Авеню Фош (штаб-квартира службы безопасности) обвиняет абвер в том, что в гостинице «Лютеция» (штаб-квартира абвера) собраны неспособные ни на что люди. Все они уже в солидном возрасте, в большинстве своем не владеют французским языком, в Париж попали по протекции, занимаются спекулятивными делами, устраивают пирушки с француженками, увлекаются охотой и перекладывают свою работу на фельдфебелей и даже унтер-офицеров. В результате вмешательства «Кошки» предотвращена попытка французских патриотов подбросить бомбу в ресторан гостиницы, превращенный в офицерское казино, ибо в противном случае вместо погибших и пострадавших от взрыва абверовских офицеров из Германии пришлют молодых энергичных сотрудников...»

— Посмотрите-ка это сообщение, господин унтер-офицер, просто невероятно!

Унтер-офицеру не нравится такой доверительный тон, особенно на службе, но когда он просматривает исписанный формуляр, у него непроизвольно вырывается:

— Черт побери!

Затем, забыв о разнице в званиях, он восклицает:

— Когда «старик» прочитает это, у него волосы встанут дыбом. Это, пожалуй, почище, чем недавняя история с Руеном!

— А что это за штука? — заинтересовался Пройс.

— Довольно интересная история. Я тогда сам записал ту передачу. Содержание ее примерно такое:

«Кошка» сообщает: западнее Руена, квадрат такой-то. у деревни такой-то до последнего времени находилась батарея 88-миллиметровых зенитных орудий, которая прошлой ночью была погружена на железнодорожные платформы и отправлена в Германию. Вместо нее установлены деревянные макеты с использованием тележных колес и стволом деревьев для введения в заблуждение британских летчиков...»

На следующий же день англичане сбросили деревянные бомбы на наши деревянные орудия: В юморе им не откажешь!

Унтер-офицер берет подмышку папку с последними перехватами. Сверху в ней лежит сообщение «Кошки». Обернувшись к ефрейтору, оскалил зубы:

— Что касается юмора — будем надеяться, что «старик» его не потеряет, прочитав это...

Через несколько минут «старику — командиру подразделения радиотехнической разведки «Запад» пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить видимое спокойствие, когда он ознакомился с последней дерзкой выходкой «Кошки».

Пройс слышит, как в кабинете «старика» с шумом отодвигается стул и как после непродолжительного, но возбужденного разговора с парижским отделом абвера тот заказывает телефонный разговор по командной линии связи с ведомством абвера в Берлине. Аппарат абвера работает на полных, но в действительности холостых оборотах.

Унтер-офицер Блайхер нетерпеливо прохаживается по тюремному коридору взад и вперед. Девять шагов вперед — столько же назад.

Он опять смотрит на свои часы. Уже десять вечера. Если через несколько минут «Орсиваль» не назовет адрес, можно будет считать, что Валенти удастся уйти.

Блайхер решается войти в камеру, где находятся оба арестованные, чтобы предпринять последнюю попытку.

«Орсиваль» встречает его недоверчивым враждебным взглядом. Блайхер заклинает его, призывая к благоразумию, и повторяет все аргументы, которые только что приводил Поль. В заключение унтер-офицер говорит:

— Предположим, «Орсиваль», что все двадцать один подпольщик, недавно арестованных мною в Нормандии, среди которых отцы семейств, женщины, молодые девушки и парни, еще не познавшие жизнь, находятся сейчас здесь, в этой крохотной камере, или же стоят в коридоре и слушают наш разговор. Не будут ли они умолять вас, стоя на коленях, согласиться на условия предложенного договора?

На лице «Орсиваля» отразилось раздумье. Блайхер наблюдает за действием своих слов.

— Хватает ли вашей фантазии, «Орсиваль», чтобы представить себе, что сказали бы эти люди? Будет ли являться предательством то, о чем они стали бы вас умолять, будь они здесь?

«Орсиваль» глубоко вздыхает.

— Хорошо, я назову вам адрес. На Монмартре, чуть пониже церкви Святого Двора, есть тупичок, который называется улочка Вилла Леандр. В доме номер 8 живет наш шеф, бывший польский офицер генерального штаба. Мы называем его Валенти, в действительности же его зовут Арман Борни.