Кошка

Полковник Ашар высказывает мнение, что «Кошка» была пламенной патриоткой и тысячу раз рисковала своей жизнью ради Франции. И только один раз она оступилась. В течение очень непродолжительного времени. Разве может это идти в сравнение с ее неоценимыми заслугами перед союзными секретными службами, с которыми она тесно сотрудничала в течение целого года? Нет, — подчеркнул полковник, — «Кошка» могла оступиться, но несмотря ни на что она остается женщиной, достойной восхищения.

Медицинский эксперт доктор Ойер дает развернутое психиатрическое заключение, речь в котором идет о ее инстинктах и сексуальных излишествах.

— Это просто смешно! — протестует «Кошка», женская гордость которой затронута. — Господин доктор Ойер обследовал меня не более трех минут, в течение которых поглядывал на меня с любопытством и задавал интимнейшие вопросы, как я полагаю, с намерением свести все к альковным приключениям вместо рассмотрения вопроса о шпионаже.

— Вы что же, намерены отрицать, что имели с Блайхером интимные отношения? — строго спросил председатель суда.

— Как бы вы поступили на моем месте, господин председательствующий, если бы были женщиной? — отпарировала «Кошка».

Раздавшийся смех был явно в ее пользу.

— Итак, вы, француженка, имели интимные отношения с этим мужчиной, немцем? — с некоторой злостью задает вопрос председатель. — И у вас не было при этом никаких препятствий морального и иного порядка?

На секунду «Кошка» опускает глаза. Лицо ее краснеет. В этот момент она выглядит, как пятнадцать лет тому назад, неопытной молоденькой девушкой... Она молчит.

— Ну, коли вы сами ничего не хотите сказать, то мы будем иметь удовольствие допросить двух ваших бывших любовников, мадам, о ваших опытах с ними, — с издевкой произносит председатель.

«Кошка» пожимает плечами и холодно произносит:

— Я не думала, что здесь речь будет идти о секретах спальни.

Кто же эти любовники Матильды Каррэ, которых сейчас представят в качестве свидетелей обвинения? Появится ли таинственный Хуго Блайхер? Блайхер, о котором много слышали, но почти никто его не видел.

Но в зал входит не он, а худощавый, благородного вида мужчина. Это Пьер де Вомекур.

Он говорит о сексуальной зависимости «Кошки» от Блайхера, о смертельном страхе, который испытала эта женщина в тюремной камере после своего ареста немцами, о ее ужасе перед пытками и возможной казнью. Но он говорит и о «пламенной любви к Отечеству», которая постоянно наполняла сердце Матильды Каррэ.

Процесс достигает кульминации, когда в зале появляется свидетельница, одетая в темное. Карандаши журналистов буквально порхают над блокнотами. Свои показания дает мадам Беляр, мать «Кошки». Голос ее не раз прерывается слезами:

«Вы должны понять наше состояние и желание помочь своему ребенку, когда мы собственными глазам наблюдали, как она, вопреки своей воле, все глубже погружалась в болото ужасного несчастья, которое теперь называется «предательством». Можете ли вы представить себе, что пришлось ей пережить, когда она каждую минуту ожидала, что вот откроется дверь ее камеры и войдет палач? Есть свидетель, который может вам все это подтвердить и облегчить положение моей дочери. Это Хуго Блайхер. И я спрашиваю вас, месье, где этот свидетель?»

Вот какой вопрос бросает мадам Беляр судьям. Тот же самый вопрос задавал постоянно защитник «Кошки» мэтр Нод. Этот же вопрос задавала себе и Матильда в надежде, отчаянии и ожидании...

«Свидетель Хуго Блайхер приглашен на заседание суда, как и положено, — заявил председатель. — Если он не появился, то суд тут ни при чем, поскольку проживает в британской оккупационной зоне Германии».

Но это его заявление абсолютно не соответствует действительности.

Свидетель Хуго Блайхер жил тогда, как и позже, не в британской, а в французской оккупационной зоне, в городке Теттнанг, неподалеку от Боденского озера. Он владелец небольшого табачного магазина. И в том 1949 году он был готов поехать в Париж, если бы вовремя получил приглашение, так как без него ему не выдали бы въездной визы во Францию. Оно, это приглашение, пришло лишь через две недели после оглашения приговора. Видимо, специальный суд не очень-то хотел заслушать одного из главных свидетелей защиты.

7 января 1949 года со своего места поднимается прокурор Беконье, гроза коллаборационистов, всех французов, сотрудничавших с немцами по злой или доброй воле. Он вел процессы против Сюзанны Лоран, Рене Борни, против всех агентов и лиц, работавших когда-либо с Блайхером.

В своем вступлении прокурор говорит не менее пятнадцати минут о Хуго Блайхере. И что удивительно, это — не обвинение, а чуть ли не хвалебный гимн храброму и порядочному вчерашнему противнику: