Кошка

Но Хуго Блайхер смотрит в этот момент дальше, чем могла предположить «Кошка». Он видит опасность, заключавшуюся в том, что любовь этой женщины может однажды превратиться в ненависть, если она почувствует, что он отвечает на ее любовь недостаточно горячо. Ненависть, которая станет столь же безграничной, как ее нынешняя любовь Ему приходится опасаться, что она может из чувства мести в один совсем не прекрасный день поставить его под пулю или нож участникам движения Сопротивления. Так же, как она теперь выдает абверу агентов «Интераллье»...

И вот как-то в обеденное время после передачи метеосводки радио Би-би-си сообщило:

«Кошка будет завтра ловить куропаток с квашеной капустой... Я повторяю... Кошка будет завтра ловить...»

«Кошка» не стала даже дослушивать это сообщение до конца. Она бросает рукоделие в угол и бежит в соседнюю комнату, где Блайхер сидит над письмом своим родителям в Теттнанг.

— Жан! — кричит она взволнованно. — Ты слышал? Время пришло — он прилетает! Нам надо завтра же ехать в Шартре!

— Кто прилетает?.. И почему в Шартре? — погруженный в свои мысли, Блайхер не сразу соображает, о чем идет речь. Да и сообщения этого он не слышал. К тому же он не знает кодовых слов «Интераллье».

«Кошка» быстро растолковывает ему, что «куропатки» означают «Шартре», а «квашеная капуста» — «деньги». Говоря другими словами, столь долго ожидаемый парашютист завтра вечером должен приземлиться в обусловленном месте в окрестностях Шартре. Он же доставит и затребованные деньги.

— Я уже все хорошо продумала, — выпаливает «Кошка ». Ее охватила лихорадка нового приключения. — Мы поедем на твоей автомашине и возьмем с собой Роже. Только он знает точное место, где может приземлиться парашютист в районе Шартре, да и порядок сигнализации.

Роже — один из тех агентов «Интераллье», который еще не попал в сети абвера. «Кошка» точно знает, что этот подпольщик не имеет ни малейшего представления, что немцы накрыли их штаб-квартиру на улице Виллы Леандр.

Но Блайхер не в восторге от этого плана.

— Ты сошла с ума! — трясет он головой. — Ты же сама ежедневно мне твердишь, что я веду себя не как истинный француз и что иностранец виден во мне, как говорится, за три километра, а теперь я должен ехать в Шартре — в самый центр партизанскою района? Это же чистое самоубийство!

В его голосе звучит некоторое недоверие. Может ли он все еще полностью полагаться на «Кошку»? Или же ее любовь успела уже испариться, и ее предложение ехать в партизанский район является частью дьявольского плана уничтожить его — плана мести «Кошки»?

Но Матильда и не думает что-либо менять.

— Я все хорошо продумала, — горячится она. — Я представлю тебя как бельгийца, одного из руководителей движения Сопротивления из Брюсселя. Тебе нужно быть только повнимательнее и не забывать говорить с бельгийским акцентом, которому я тебя учила. Вот и все!

— Щекотливое дело... — произносит Блайхер. — Я совершенно один — среди партизан? Пойдет ли все как надо...

Но Хуго Блайхер не трус. И потом, если это даже ловушка, в которую его хочет завлечь «Кошка», — ну и что из того? Значит, таково решение Господне. Не пытался ли он сам найти выход из создавшегося положения, обратившись к начальству с просьбой отправить его на Восточный фронт? Что намеревался он найти в «штрафном батальоне»? Это ли не попытка передать решение всех трудных проблем в руки судьбы?

— Согласен, — говорит он, приняв неожиданное решение. и смотрит в глаза «Кошки», как бы пытаясь разгадать тайную мысль в ее голове, что должна решить его судьбу.

— Решено: завтра мы едем в Шартре...

— В Шартре? — удивленно спрашивает полковник, когда Блайхер через полчаса докладывает ему план оперативных мероприятий. — Шартре — это просто великолепно! — восклицает он затем и вставляет монокль в свой глаз. — Там ведь можно угоститься знаменитыми паштетами из куропаток!

Полковник хлопает Блайхера благосклонно по плечу.

— Я и сам, пожалуй, поеду с вами, мой дорогой! И не только из-за куропаток. Хотел давно уже посмотреть, какие там дела...

Следующим вечером двое «бельгийцев» — Хуго Блайхер и полковник — выезжают вместе с «Кошкой» и подпольщиком Роже в направлении Шартре на черном «ситроене» — в центр партизанского района юго-западнее Парижа.

Хуго Блайхер не очень-то рад тому, что их сопровождает сам полковник. Он опасается, что в старом рубаке даже в штатском легко узнать прусского офицера. Риск довольно велик. Достаточно неправильного слова и неверного движения, и они все пропали. Но полковник настоял на том, что он примет участие в этой операции.

Четвертый пассажир — подпольщик Роже сидит в машине молча. Он — единственный, кто не знает, что за игра тут в действительности ведется.

Блайхер отчетливо понимает, что дело в этой операции идет о жизни и смерти. Ведь он и полковник находятся в руках «Кошки», в руках женщины, бывшей еще несколько недель назад одной из самых опасных шпионок.