Кошка

— Чепуха! — Хуго вертит в руках пачку сигарет. — Ты совсем ничего не знаешь. Попытаюсь, однако, все тебе объяснить.

— Пожалуйста, не старайся, не надо. — Сюзанна решительно качает головой. — Ты ведь не обязан. Да мы и не женаты. — Она снова храбро пытается улыбнуться. — К тому же ты не рассчитывал увидеть меня снова, а тут еще Париж с его соблазнами. Ну, как это обычно бывает.

Напрасно борется Сюзанна со слезами, которые начинают потихоньку ползти по ее щекам.

— Я понимаю все это хорошо, — произносит она. — Не понимаю лишь одного: почему ты мне не написал сразу правду? Тем самым ты избавил бы меня от этой поездки в Париж и своего унижения. Но ты в своих письмах уверял меня, что продолжаешь любить и думаешь обо мне днем и ночью.

Хуго осторожно и нежно берет ее руку в свою.

— Успокойся, малышка, и поверь, что я писал тебе правду. Теперь, когда я тебя снова увидел, то понял, как ты мне нужна.

Сюзанна вытирает платочком слезы.

— Не надо меня утешать, Хуго. Правду я сегодня увидела сама. Так что эта беседа уже ни к чему.

— Выслушай же меня, — настойчиво произнес он. — Хотя и непросто объяснить тебе все, как есть, но я все же попытаюсь. Так вот. я сейчас нахожусь на службе, о которой говорить тебе не имею права. И о задачах, которые я выполняю, тоже распространяться не буду. Женщина, которую ты только что видела у меня на квартире, имеет к этим задачам самое непосредственное отношение.

Сюзанна выдергивает у него свою руку.

— Не скажешь ли ты еще, что в твою задачу входит... Ну скажем, иметь с нею определенные отношения. Или ты будешь отрицать, что у тебя с нею что-то есть?

— Я это и не отрицаю, малышка, — Блайхер пытается как-то извернуться. — Однако...

— Мне-то ты пишешь, что любишь, — с горечью говорит Сюзанна и уже со злостью добавляет: — Хочу сказать тебе вот что: тысячи мужчин побывали в твоем положении, будучи уличенными в связи с другими женщинами. Но ни один еще не заявлял в свое оправдание, что это имеет отношение к его «секретному заданию». А ты ведешь себя так, будто твой начальник приказал тебе совратить эту женщину, и ты, бедняжка, вынужден поступать так, скрежеща зубами.

— Хотя это и звучит малоубедительно, но в действительности близкоот истины, — возражает Блайхер, мысленно посылая ко всем чертям и «Кошку» и полковника, да и весь абвер, поставивших его в такое неловкое положение.

«Если бы я мог сказать ей всю правду, — думает он, — Сюзанна поняла бы».

— Может быть, ты хоть что-то поймешь, — продолжает он после непродолжительного молчания, — если я скажу тебе, что недавно просился отправить меня на Восточный фронт, так как ситуация с Матильдой стала для меня просто невыносимой. Но мой рапорт отклонили, потому что замены мне здесь нет.

— Как это так нет замены? — произносит Сюзанна с горькой иронией. — Я не хочу быть злословной, но твоя приятельница не производит впечатления девушки, познавшей первый поцелуй. Наоборот, она, видимо, кое-что повидала на своем веку, в сорок-то лет...

— В тридцать два, к твоему сведению.

— Да хоть и в тридцать два. Что же, во всем вермахте не найдется рослый и крепкий мужчина, который мог бы тебя заменить с ней?

И тут она опять начинает плакать.

— Впрочем, это. действительно, так. — всхлипывая, говорит она. — Знаю по собственному опыту. Ведь я пыталась забыть тебя еще в Кане, затем в Шербуре, а теперь вот приехала к тебе в Париж...

— Дорогая малышка... — Блайхер пытается успокоить ее, гладит ей руку, затем целует.

Слова Сюзанны очень взволновали его. Он понял, что и он нуждается в ней, в этой женщине, совершенно иной, нежели «Кошка». Ведь Матильда — это стремление к приключениям, к игре с огнем, не только изнуряющей, но и опасной. Сюзанна же, напротив, — только любящая женщина, от которой исходит материнское тепло, в котором нуждается любой мужчина, в том числе и Хуго Блайхер. У Сюзанны он находит понимание и поддержку, так необходимые ему.

В то же время он сочувственно относится к Матильде, женщине, которая связывает с ним все свое «я», которая провела свою жизнь в постоянных поисках и вот теперь надеется, что нашла в нем настоящего друга. Но и на этот раз ей придется признать, что она снова ошиблась и опять останется в одиночестве.

Но Хуго не может сказать об этом Сюзанне. Не может посвятить ее и в свои последние дела, в которых участвовала «Кошка». Но Сюзанна — женщина, умеющая понять, что происходит в сердце мужчины. К тому же на нее начинает снова воздействовать волшебство их прежних взаимоотношений, погнавшее ее в свое время из Кана в Шербур, а теперь вот и в Париж.

Поэтому она соглашается на предложение Хуго, которое другая женщина, возможно, и отклонила бы с негодованием: остаться в Париже и немного подождать, пока его дорога не разойдется с дорогой «Кошки». Он обеспечит Сюзанну жильем и будет даже навещать ее, когда ему станет невмоготу...

Вместо одного часа прошло целых два, когда Хуго, наконец, возвратился домой. Чувствовал он себя неловко. Однако ожидаемой им сцены с горькими упреками и обидами не было.