Кошка Баскервиллей

Старушки во дворе рассказывали, что раньше, лет пять-семь назад, была у Зои Петровны и работа, и даже какой-никакой, но муж, и своя квартира, где-то здесь поблизости в нашем районе. Но в одночасье, подписав злополучный договор с черными риелторами, это потом выяснилось, что они черные, Зоя оказалась на улице. Горько запила, муж исчез в неизвестном направлении с оставшимися от продажи хоть какими-то, но деньгами. А Зоя продолжала пить… И радоваться простым мелочам, таким как полный мусорный бак или сердобольные соседи, иногда подкармливающие ее…

Сейчас Зоя Петровна радовалась не только полной тележке и банке пива, которую кто-то недопил и оставил на скамейке, но еще чему-то приятному и веселому.

Я мельком взглянула на бомжиху, и чуть ли с размаху не свалилась с тротуара.

В мусорной тележке, кроме пакетов известного супермаркета «Восьмерочка», практически на самом дне виднелась яркая и эксклюзивная сумочка от «Дольче и Габбана», та самая серая с золотыми полосками, с которой, скорее всего, видел Дятлову таксист Ашот.

Ошибиться было трудно. Хоть сумка и была грязная и помятая, но хорошая фирменная вещь потому и фирменная, что даже в таких условиях разительно отличается от дешевки. Видя такой диссонанс: вонючая бомжиха и дорогая фирменная «габана», я не смогла сдержать стона изумления.

Зоя Петровна сразу же увидела мой взгляд, нацеленный на сумочку.

— Моя!! Она моя!! Не отдам!!! — заверещала Зоя на всю улицу.

Эх, женщин не исправить. Даже бомжиха не может расстаться с красивым модным аксессуаром.

— Зоя, привет. Как дела? Откуда у тебя эта сумочка?

— Сумочка моя! Только моя! Никому не отдам, — как заведенная повторяла дама без определенного места жительства.

— Твоя, хорошо, твоя. А откуда она у тебя? Я тоже такую хочу, — попыталась достучаться до ее спившегося разума я.

— Где взяла, там уже нет, — ухмыльнулась она. — Если такую же хочешь — купи.

— Хорошо, я куплю. Сколько за нее хочешь? — спросила я.

— Мммм… — Зоя принялась раздумывать. Было даже слышно, как в ее голове крутятся заржавевшие от долгого неиспользования шестеренки. — Она стоит пятьсот рублей. Вот, и ни копейки меньше.

Наверное, для Зои пятьсот рублей — это запредельная сумма. Знала бы она, сколько на самом деле стоит это изделие итальянских дизайнеров.

— Хорошо, — я, не торгуясь, достала из кошелька купюру в пятьсот рублей и протянула изумленной бомжихе.

Она пожевала губами. Наверное, поняла, что продешевила. С меня можно было слупить и побольше.

— Я дам тебе еще полтинник, если расскажешь, где сумку нашла.

Глаза у нее вспыхнули, но она без особого желания достала из тележки сумку.

— Где, как где? Вчера вечером вон в баке, когда еще эти, как их там, с телевидения приезжали, я в баке ее… ну, это самое… Она там лежала… Сложенная, скомканная, в пакете обычном из магазина лежала… Я не воровала, ей-богу, вот там в баке лежала…

— Что-нибудь еще там было, кроме сумки? — спросила я.

— Было, конечно, было. Там в этом баке всегда много чего бывает. Вот коробка шпротов, почти полная, хлеб полбуханки кто-то выкинул — богачи какие, — принялась перечислять свои находки Зоя Петровна. — Много чего. Еще там ботинки были, но тебе не отдам — самой нужны.

Она показала на ноги, на которых красовались мужские ботинки — а-ля «скороход-землепроход», причем размера этак сорок пятого, было видно, что они явно просят каши.

— Нет, спасибо. Такого добра не надо. Сумки достаточно, — с улыбкой ответила я.

Схватив мой полтинник, оглядываясь по сторонам, Зоя поспешила своей дорогой. Видно, боялась, что я передумаю и заберу свои деньги.

Потом, воровато оглядывая, она обернулась ко мне и сказала:

— Ты, я вижу, баба хорошая. Будь осторожна в нашем дворе — у нас тут черт самый настоящий завелся! — проникновенным шепотом сообщила мне Зоя Петровна.

Признаюсь, от такой информация я сперва даже опешила.

— Черт? Какой черт? — мне показалось, что я ослышалась.

— Обычный такой черт! С рогами и копытами! Я его сама вчера вечером у пятого подъезда видела. А потом он юрк в ихний подвал и сидит там, глаза красные светятся!!

Я ухмыльнулась. После бутылки беленькой, или даже, может быть, лосьонов для протирки труб, или что она там употребляет, и не то еще привидится.

Зоя Петровна поджала губы, видимо, обидевшись.

— Да трезвая я вчера была. Вот те крест, трезвая. Как тебя сейчас, видела, вот этими самыми глазами. Глаза — во, зубы — во, страшный, черт настоящий!! Эх, не верите вы мне никто, а скоро всем конец света наступит, вспомните вы тогда меня. Поздно будет! — принялась пророчить Зоя.

Она побрела дальше, бормоча себе под нос какие-то проклятия.

А я осталась и принялась рассматривать приобретенную покупку. Так, что мы имеем в итоге…

Сумка дорожная итальянская производства фирмы «Дольче и Габбана» — 1 штука. Очень грязная, что неудивительно, очень мятая, что вполне объяснимо, и очень пустая, точнее, абсолютно пустая.