Кошка Баскервиллей

Я сидела на шатком деревянном стуле в каком-то вонючем полутемном помещении типа подвала. Руки за спиной были крепко связаны грубой веревкой, причем связаны довольно профессионально.

Передо мной в мягком удобном кресле расположился смуглый знойный парень.

Я его вспомнила, хоть и с трудом, голова продолжала кружиться.

Один из представителей криминального клана Ярославских, по кличке Турник. Насколько я помню, именно Ярославские курируют основное направление проституции нашего города.

Окатила меня из ведра все та же сучка-блондинка. Оказывается, эту садистку зовут Жаннет. Хорошо, я тебя запомнила.

Другая моя новая знакомая, мулатка, сидела на низенькой скамеечке у ног своего хозяина Турника.

«Только собачьего поводка для полного счастья ей не хватает», — со злостью подумала я.

Хотя не знаю, чем и как они еще по ночам развлекаются.

— Проснулась, красавица? Доброе утро, — голос Турника был очень грубый и резкий, в моей израненной голове он звучал как звук полночного набата.

— Где я? Кто вы? — с поддельной слабостью произнесла я.

— Здесь вопросы задавать будем мы, — блондинка Жаннет со всей дури ударила меня по лицу.

— Жаннет, угомонись, — приказал ей Турник. — Девушка права, она хочет узнать многое. Но и у нас есть вопросы. А если, голубушка, не будешь отвечать, то Жаннет у нас девушка нервная, и ручки у нее чешутся тебя наказать.

Подтвердив сказанное, Жаннет ударила меня по другой щеке.

Во рту появился железный привкус крови.

Я попыталась потрогать языком передние зубы. Как бы эта Жанночка мне зубы не выбила!

— Ну так что, начнем? Первый вопрос — кто ты такая? Далее — что забыла в «Астории»? Откуда знаешь Твигги и для чего ты ее ищешь? — Турник был предельно точен.

Блондинка снова замахнулась.

— Жаннет, угомонись, я сказал, — Турник повысил голос.

Пробормотав проклятия в мой адрес, она отошла на два шага.

Красивое лицо было искажено яростью.

«Ничего, Жанночка, я, когда освобожусь, тебе покажу», — подумала я со злостью. Лицо горело от побоев, как бы синяков не осталось.

Связали меня крепко и профессионально, но враги не учли одного нюанса. Мой браслет — не простое украшение, а с маленьким сюрпризом. Стоит нажать на скрытую кнопочку у основания застежки, как боковая грань становится острой как бритва. Много раз этот браслетик спасал мне жизнь.

Вот и сейчас я уже ухитрилась выдвинуть лезвие и планомерно пилила-резала сковавшую меня веревку. Веревка была толстая и грубая, так что мне нужно было тянуть время, чтобы освободиться от пут.

— Ну так что? Ты кто такая? Если собралась в «Астории» работать-подрабатывать, то нужно было через важных людей ко мне обратиться, — спокойно объяснял Турник. — Пришла бы, сказала: Виктор Степанович, я хочу у вас работать, тебя бы устроили. Нам красивые девочки нужны, — тут он плотоядно улыбнулся. — А самодеятельности на моей территории я не допущу, — это было сказано уже другим, злым тоном.

Я решила покаяться, тянуть время до последнего.

— Виктор Степанович, я не знала, я не хотела, — скромно заблеяла я. — Не бейте меня, пожалуйста, я все скажу, — с поддельными слезами завыла я.

Жаннет снова замахнулась на меня, но, встретившись с холодным и безжизненным взглядом Турника, остановилась.

— Врет она все, я ей не верю, — это подала голос молчавшая до этого мулатка. — Точно врет, ты не видел, как она этого жирдяя Сережу уложила. — Она тут не просто так. А этому дураку Семену денег напихала, чтобы ее впустил и посадил куда нужно. Разнюхивает она тут что-то.

Ее русский был безупречен, она разговаривала абсолютно без акцента, как будто много лет прожила в нашей Тарасовской области.

— Да, Раечка, я ей тоже не верю. Гнида, ты на кого работаешь? Зачем тебе Твигги? Ее уже три дня не видно — не слышно! А ты, сучка, сейчас все расскажешь, что про Твигги знаешь! Жаннет, — это уже адресовалось блондинке.

Она уже занесла руку для удара, но в этот момент веревки наконец-то перерезались. Снова мой любимый браслетик мне помог.

Я в мгновение ока освободилась от веревок, вскочила на ноги, ловко увернулась от наманикюренных ручек Жаннет, врезала ей от всей души ногой в живот.

Блондинка со стоном стекла вниз по стеночке.

Вот тебе за мои зубки!

Оценив обстановку, Турник подскочил со своего кресла, но я была к этому готова.

Он попытался остановить меня и врезал мне кулаком в корпус, но, ловко увернувшись, я ответила на его удар. Драться Виктор Степанович умел, но одно дело растаскивать дерущихся жриц любви, раздавая им тумаки направо и налево, другое дело — профессиональный противник, как я.

Очень скоро он пропустил важный удар в голову и ненадолго вырубился.

В этот момент мне в волосы вцепилась мулатка Раечка. Я уже и забыла про нее. Она дралась чисто по-женски, пыталась пинаться, кусаться, но, с легкостью преодолев ее сопротивление, я усадила ее все-таки на тот стул, где несколько минут назад пытали меня, и связала ее остатками веревки.

Потом я внимательно оценила обстановку.