Кошка Белого Графа

Герцог, принцесса и баронесса заговорили одновременно, выплескивая свое потрясение градом вопросов, восклицаний и протестов.

– Чего он добивается? – нахмурился Клогг-Скрапп. – Он уложил свою дочь в постель Альрика… прости, Ками. Он свой человек при дворе. Зачем ему побуждать мальчишку забирать чужие дары?

– Очевидно, ему мало быть отцом королевской любовницы, – Гелеона сузила глаза и вопросительно посмотрела на Рауда. – Он хочет стать зятем короля?

Тот кивнул:

– А в дальнейшем, вероятно, регентом при малолетнем внуке. Ведьма Гиннаш должна позаботиться, чтобы все, кто этому мешает, покинули наш мир в удобный для его планов срок.

Принцесса тихо ахнула, и баронесса Хендевик сжала ее руку.

– Однако внезапная смерть короля, молодого, сильного, любимого народом и двором, вызовет слишком много вопросов. Другое дело, если король оттолкнет от себя ближайших сподвижников, станет причиной природных бедствий и вызовет недовольство в стране, постепенно сходя с ума от переполняющей его силы.

– Тогда его уход в мир иной воспримут как благословение богов, – мрачно закончил герцог. – И что вы намерены предпринять? Придать дело огласке? Даже если Собрание прислушается к вам и вынудит Альрика начать разбирательство, это займет месяцы, а Болли найдет способ вывернуться.

– Я намерен разоблачить мошенника на глазах короля и двора во время Ночи Всех Богов.

Рауд извлек что-то из кармана, а когда раскрыл ладонь, на ней вырос снежный шар.

– Это покажет его истинный облик. Если все увидят, что перед ними фантум, Болли конец.

Герцог, баронесса и принцесса обменялись взглядами.

– В таком случае, – вкрадчиво произнес Клогг-Скрапп, – Камелии не придется отдавать свой дар.

– Но мой дар уже отдан, – ответил Рауд. – И я не уверен, что Альрик пожелает вернуть его, даже освободившись от влияния фантума. А значит, угроза, которая толкнула вас на отчаянные меры, не исчезнет.

– Я сделаю, что должна, – прервала спор Камелия.

Рауд кивнул.

– Мы оба отдадим свои дары. Только так можно создать необходимый переизбыток силы.

– Но без магии вы не сможете использовать ловушку!

– Я сделаю это во время передачи, в самом конце, когда Альрика будет уже распирать от силы, – Рауд покачал снежный шар на ладони. – Соответственно, вы, Камелия, пойдете первой и, призвав Небею, убедите ее явить свою полную мощь.

Принцесса серьезно наклонила голову.

– Прошу вас, послушайте меня, вы оба! – Гелеона вдруг подалась вперед. – Вы привыкли покоряться воле богов, даже если она кажется несправедливой, вас так воспитали. Однако вспомните: темные боги ушли, когда люди отринули их, перестав приносить кровавые жертвы!

Она взяла за руку Камелию, а потом, потянувшись через герцога, и Рауда.

– Боги воплощают собой силы, которые мы вряд ли когда-нибудь постигнем до конца, с этим не спорит даже Зан Носса. Но как эти силы проявят себя, какой стороной обернутся, зависит только от нас. Я всего лишь человек и могу ошибаться в частностях, но уверена, что права в главном. Наши боги таковы, как мы сами. Они настолько же добры и мудры или жестоки и мстительны, как мы. А значит, мы не можем ожидать от них того, на что сами не способны.

Баронесса перевела взгляд с Камелии на Рауда.

– Если вы верите, что в Ночь Всех Богов не существует преград между нашим миром и незримыми мирами, между богами и людьми, поверьте, что преград не существует вовсе! Поверьте в себя. Вы можете все…

Ее прекрасные эйланские глаза горели, а у меня под шерстью бегали ледяные мурашки. В этот миг Гелеона казалась одержимой. Словно ее устами говорила неведомая богиня или сам Многоликий? Пальцы Камелии, стиснутые маленькой, но сильной рукой баронессы, побелели. Даже герцог Клогг-Скрапп смотрел на свою давнюю любовь с благоговейным ужасом.

Все вздохнули с облегчением, когда она разжала руки и вдруг хитро улыбнулась:

– Знаете, у меня возникла одна идея, совершенно безрассудная. Но как это бывает с безрассудными идеями, она имеет шанс осуществиться и привести к очень интересному итогу. Если, конечно, удастся внушить некой юной особе, что порой обман – это благо…

Глава 25, в которой все главное только начинается

Ночь Всех Богов. Провал во тьму между вчера и завтра. Время концов и начал, когда все старое уходит, все плохое развеивается и жизнь заново берет разбег – чистая, ясная, звонкая, как солнце поутру, как капель весной. Верится: в ней не будет ошибок, обид и зла, в ней все сложится так, как мечталось в самые светлые минуты. Ночь чистого листа. Праздник безнадежной и неистребимой веры в лучшее…

В этот день город украшают ветвями елей и пихт, пышными лапами сосен, венками омелы и букетами можжевельника в бурых ягодах – всем, что продолжает жить и зеленеть среди снегов. На дверях и окнах вывешивают яркие светильники, обвивают лентами фонарные столбы и стволы деревьев. Люди веселятся дома и на площадях, в трактирах и ресторациях. В каждом храме проводят торжественную церемонию, больше похожую на карнавал – любой может войти без спроса и присоединиться к дей- ству.