Кошка Белого Графа

Голова кружилась, волосы лезли в лицо. Я отвела пряди, упавшие на лоб и щеки, и обернулась…

Темный бог пропал. Все смотрели на меня. Весь зал. Вельможи, дамы, ули в своих балахонах, Рауд, король, его бабушка, Камелия, Кайса, Гелеона и Эмелона, стоящие в обнимку под статуей Свена.

Я даже радости не почувствовала от того, что наконец стала человеком.

Деваться было некуда. Скрутила волосы, откинула за спину – заколоть все равно нечем. И пошла, перешагивая через каменные гряды, доходящие мне до середины голени. Не слишком изящно, но не кружить же по спирали четверть часа.

– Оборотень… Оборотень… – бежало по залу.

Я еще не вышла из Лабиринта, когда прозвучало зловещее:

– Фантум!

Чему удивляться – после предъявления гостям Агмунда Хьяри?

Рауд двинулся мне навстречу, но Альрик схватил его за рукав. Они стояли недалеко, и даже человеческими ушами я слышала, как король яростно прорычал:

– Объяснения, Даниш!

Выглядел его величество неважно. Одежду ему оправили, волосы причесали, но лицо правителя Ригонии было землисто-бледным, веки часто моргали, на лбу блестела испа- рина.

– Кошка-оборотень – агент, нанятый мной для изобличения заговорщика Болли! – без заминки отрапортовал Рауд.

А ко мне уже направлялись королевские гвардейцы.

– Ваш отец провел ее через Щит! – на скулах Альрика выступили красные пятна. – Сколько еще таких «агентов» проникло во дворец с попустительства Гнезда?

– В самом деле, – задумчиво произнес канцлер Соллен, подходя к королю. – Во дворец нынче кто только не проникает. Фантумы-шакалы, черные ведьмы…

Он кивнул в угол, где сидели Гиннаш и Болли.

Альрик сверкнул на него глазами:

– А вас здесь вообще быть не должно!

Нас разделяло пять шагов, пять ударов сердца. Что делать? Попробовать оправдаться, объяснить, что я здесь по вине Болли и его матери? Или предоставить вести разговор тем, кто более опытен в таких делах? Надо было решать, и поскорее. Гвардейцы, рослые молодцы с тяжелыми взглядами, только команды ждали, чтобы скрутить меня.

Камелия со своей свитой стояла рядом. Похоже, превращение кошки Белки в человека ее мало удивило, хотя, как и все, она рассматривала меня с откровенным любопытством. В глазах – ни осуждения, ни гнева.

Встретив мой взгляд, принцесса зрачками указала на Альрика, затем оттянула бока бархатной юбки и слегка присела.

Зачем она… Ох! Светлые боги, как можно было так забыться! Я больше не кошка, а передо мной ни много ни мало сам король. Что бы я о нем ни думала.

Сделала еще шаг – гвардейцы по бокам скрипнули сапогами. Альрик посмотрел на меня, и я, тщательно следя за каждым движением, исполнила реверанс. Ровно так, как учили на уроках танцев и хороших манер. Мой разум отвык от человеческих условностей, но владеть своим телом я не разучилась. С нами, оборотнями, такого не бывает.

Вспомнить бы теперь, можно подняться самой или надо ждать дозволения?

Я замерла, склонив голову, и стала считать про себя: «Один, два, три…» На счет «семь» меня тронули за плечо.

– Кошка…

И я ощутила присутствие. Так называли это Мохнач и Лиса в храме Свена и Свяны.

Боги вернулись.

Вопреки распорядку церемонии, вопреки всем правилам и канонам!

Небея вновь обернулась бородатым Небером – клокочущим морем в человекоподобном облике. Грозный бог подступил так близко, что у меня дух перехватило от испуга, и возложил огромную пенную ладонь на голову Камелии. Принцесса сразу ожила, мучнисто-белые щеки порозовели, в глазах появился блеск.

Лет подошел еще ближе, но он был нестрашным. Веселый молодой бог, легкий, как мелодия свирели, хлопнул Альрика по спине и рассмеялся. Король расправил плечи, волосы его завились золотыми кольцами, а лицо стало неуловимо похожим на лицо Лета. Он повел головой, будто петух на птичьем дворе, и задержал на мне по-мужски оценивающий взгляд.

Богиня дождя в платье из серебряных струй закружилась в водяном вихре, метнулась в толпу гостей и растаяла.

Последней явилась Нежа в короне из ледяных звезд.

Мы с Раудом стояли рядом. Он подался вперед. Но черные глаза богини смотрели не на него, а на меня.

– Ты прошла все испытания. Ты доказала, что достойна моего дара.

Я?..

Ни за что! Хватит с меня богов!

Но Нежа не спрашивала, хочу ли я. Лица коснулось морозное дыхание; из глаз брызнули слезы и застыли на щеках. Холод побежал по жилам, леденя тело, и тоненькими струйками потек в сердце. Я ощутила, как меняюсь, как огонь в душе, который давал мне силы жить и не сдаваться, превращается в пепел…

В этот миг вспыхнуло солнце, гоня зиму прочь. Меня омыло летним теплом.

– Это мое бремя и мое право! – Рауд встал между мной и Нежей. – Я беру эту силу и отвечаю за нее. Клянусь распоряжаться твоим даром разумно, бережно и во благо. Теперь я готов.

Богиня медленно повернулась к нему, и сам воздух заиндевел, зазвенел тоненькими льдинками. Мне показалось, что мы в пустынных снегах, отданы на потеху духам зимы, и вокруг воет вьюга, метет метель, а с небес струится бледное пламя, холоднее самой лютой стужи…

Рауд улыбнулся:

– Это все мое.

– Как скажешь, владыка зимы, – откликнулся ясный голос.

Голова, увенчанная звездной короной, склонилась перед ним.