Кошка Белого Графа

Даниш на этот счет высказался туманно: «Она слабый сновидец, еще более слабый, чем я. Но нас всех учат защищать свои сны. Будь осторожна». Не было ли в его словах двойного смысла? Он не сказал прямо: «Не вздумай лезть в ее сон». Может, это как раз намек, что неплохо бы туда заглянуть, но так, чтобы не поймали?

Нет уж, ваше сиятельство.

Я решила дождаться, когда принцесса уснет, а потом перебраться на диванчик у стены, чтобы быть подальше от нее.

И вроде бы не спала, но в какой-то момент обнаружила, что бегу по широким длинным коридорам, увитым мертвыми цветами, и не могу найти выход. Распахиваю двери, сворачиваю в открытые проемы. Но за каждым проемом – новый коридор, за каждой дверью – тупик, и в каждом тупике – ростовой портрет молодого мужчины в парадном мундире. Он молод и хорош собой, но его окутывает зловещий ореол, а над златокудрой головой качается огромный диск, алый, как пылающие угли; поверхность диска сочится черным дымом. Я сталкиваюсь с мужчиной взглядом, выскакиваю в коридор, захлопываю за спиной дверь и бегу дальше – вновь и вновь, вновь и вновь…

Среди ночи я проснулась и поняла, что видела портрет короля Альрика.

Утром принцесса долго гладила меня, ничем не выдавая, что обеспокоена вторжением в свои сны. «Должно быть, – решила я, – она и впрямь не так хороша в таинственном искусстве ночных видений, как Белый Граф». Потом в голову пришло: «Может, никакого вторжения не было, и это мой собственный сон, навеянный слезами Камелии?»

Но тут в кружевном вороте ее ночной сорочки проглянул медальон на цепочке из крохотных черных зерен. В него была вставлена камея красноватого камня с резным узором, подернутым налетом цвета сажи. Вещица подобного вида скорее подошла бы магу огня, чем дочери морского рода. От круглой подвески даже пахло старым пепелищем и чем-то еще, в чем мне совсем не хотелось разбираться.

Медальон был совсем не велик, но очень походил на диск над головой короля Альрика…

Принцесса вызвала служанку и потребовала ванну. Вернее, дорожную купальню – так горничная по имени Фреда назвала это магическое приспособление. Глубокая чаша из каучука, до того тонкого, что ее можно свернуть и убрать в шляпную коробку, и большая губка, из которой щедро отжималась вода. Откуда эта вода бралась и куда потом исчезала вместе с мылом и грязью, осталось для меня загадкой. Может, изливалась в Небыль?

Кайса уже ждала в общей комнате. Фреда достала волшебный сундучок, и они с фрейлиной расставили посуду. К тому времени как явились графиня Виртен и Магрет с Дайдой, завтрак был уже сервирован, а принцесса мила и весела. Мне достались куриное крылышко и ложка манного пу- динга.

На обед остановились в большом придорожном трактире. Хозяин, наряженный как на свадьбу, встречал гостей у входа и чинно кланялся каждому. Принцессу проводили в зал с камином, затопленным вишневыми дровами. За один с ней стол сели человек пятнадцать, в том числе графиня, фрейлины, граф Скадлик, капитан Карис и стройный пожилой господин – кажется, тот самый, который при нашей встрече в Лейре носил енотовую шубу и которого величали «ваше высочество».

Я уже знала, что это означает: передо мной не кто иной, как герцог Клогг-Скрапп, двоюродный брат короля Бертольда. Сухощавое лицо, короткие волосы с сильной проседью, усы аккуратной щеточкой, приталенный сюртук, похожий на военный мундир. Именно герцог возглавлял вайнорскую свадебную миссию.

«Не верю, что он не осведомлен о делах принцессы с эйланцами, – мрачно рассуждал Даниш. – А ведь я считал его достойным человеком!»

«А я считала достойным человеком вас, граф», – отвечала в мыслях. Считала да просчиталась.

Камелия приветствовала герцога сияющей улыбкой:

– Дядя Вильфред! Вам уже лучше?

Даниш упомянул, что после обильной трапезы в Лейре у герцога случился приступ грудной жабы. Клогг-Скрапп и сейчас был бледен, но ответил бодро, даже игриво:

– Я старый боевой конь, милая. Вот увидите, я еще на свадьбе вашей дочери станцую!

Камелия звонко рассмеялась. Но я успела немного узнать ее и готова была поручиться: чем счастливее кажется принцесса, тем хуже у нее на душе.

– Садитесь, дядя, – она под локоть повлекла герцога к столу и тут же окликнула по-ригонски: – Граф Даниш! Идите к нам. Хочу, чтобы вы сели со мной. Кайса, покажите его высочеству, какую прелесть подарил мне граф.

Приближенные расступились, пропуская к принцессе нас с фрейлиной, и я увидела улыбку в прозрачно-голубых глазах герцога.

– Так это и есть ваша необыкновенная снежная кошка, о которой столько судачат? – обратился он к Данишу. – Хороша, ничего не скажешь.

Принцессино «подарил» насторожило. А граф и не подумал возразить, хотя, вручая меня принцессе, сказал лишь: «Надеюсь, это милое создание скрасит вам тяготы пути». Разве это не означало, что потом он заберет меня назад?

– Распорядитесь, пусть Белке дадут что-нибудь вкусненькое, – велела принцесса трактирщику, который стоял за ее стулом, дабы лично прислуживать будущей королеве.

Тот кинулся выполнять с таким рвением, словно ему обещали баронство.