Кошка Белого Графа

– Сила рек тоже лишней не будет, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался Даниш. – Да и сила недр приго- дится.

– Верно, – сердце Альрика билось у самого горла, но он не жалел, что натолкнул Рауда на эту догадку. – Если я объединю все доступные стихии, Ригония на голову возвысится над прочими странами Оссидены!

Пусть знает! Пусть наконец поймет. Альрик был уверен, что Рауд не выдаст его, не предаст – даже сейчас, после всего, что между ними случилось.

– Да, я воспользовался твоим положением. Это было некрасиво… Но разве ты отдал бы мне зиму по своей воле?

Даниш не стал спорить. Лишь спросил:

– Флоссен и Гаус-Ванден знают о твоих планах?

– А ты как думаешь? – Альрик присел на край стола. – Подозревают, чувствуют, догадываются, но не хотят признавать. Каждый уверен, что уж к кому к кому, а к нему не подступиться, что он-то мальчишке на троне не по зубам!

Король зло рассмеялся.

Болли прав. Все они до сих пор считают его мальчишкой.

И этим доводят до белого каления…

Когда он в сердцах хотел уволить Соллена, именно Болли убедил его не торопиться: «Не вините старика. Он помнит вас ребенком и не видит, что вы давно мужчина. Пусть отдохнет, посмотрит на ваши дела со стороны. Великое всегда виднее издали. Скоро герцог поймет, что вы достаточно взрослый и опытный, чтобы править без чужих подсказок».

А может, назначить канцлером Болли? Альрик хотел вновь рассмеяться, но внезапно эта мысль показалась дельной. Не сейчас, конечно. Сперва пусть гордецы привыкнут видеть презренного выскочку в зале Собраний, а там кто знает… Многие из них и так повязаны с бородатым купчишкой деловыми отношениями. Они не выставляют на показ свои интересы в торговле и производстве, им нужен посредник, а Болли услужлив и сноровист.

Альрик усмехнулся, вскинул глаза, готовый к спору, но… Даниш смотрел на него с сочувствием.

И все вдруг перевернулось. На секунду Альрику почудилось, что он жестоко ошибся, ошибся во всем; что он вязнет в липкой паутине, перестав разбирать, что верно, а что ложно. Вот перед ним человек, которого он всю жизнь считал другом, с самого детства… Друзей у него всегда было немного, а сейчас вовсе не осталось.

Как ему не хватало их обоих – Рауда, Варди Соллена…

А еще Лармунда, сына королевской кормилицы. Они росли вместе. Потом Лар увлекся науками о земле, и год назад Альрик сам услал его в Южную Землю искать алмазы, которые, по слухам, есть где-то в горах, покрытых влажными лесами.

Болли полезен своим житейским опытом, торгашеской сметкой и хитростью, приземленной мужицкой мудростью. Но он не друг.

«Я верну Лармунда, – подумал Альрик с отчаянием. – Верну Варди, помирюсь с Раудом».

Друзья примут его, возмужавшего, сильного. И он тоже не будет таить обиду…

Альрик встретился взглядом с мозаичным королем на стене и словно бы очнулся. Король властно простирал руку над своими подданными, и в его светлых вайнских глазах не было и толики сомнений.

Сила не сомневается. Она берет то, что считает своим. А затем проявляет милость к простертым у ее ног…

– Никогда не любил вайнорок, – сказал Альрик совсем не то, что собирался. – Все они пресные. Разве что маленькая фрейлинка недурна. Сочный бутон.

Но ей не сравниться с Эми, его проказливой стрекозкой. О принцессе и говорить нечего. Хваленая камелия Севера похожа на эскиз женщины, набросанный слабым карандашом, тогда как Эми расписана всеми красками. Горячая, яркая, будто птичка из той самой Южной Земли. Склонная к шалостям и капризам – истинно по-женски.

Он всегда предпочитал искушенных дам, а Эми досталась ему невинной, пугливой, как жеребенок. Он сам учил ее искусству любви, и ему это нравилось. Все, что она умела, весь ее пыл – все было только для него. Приятно знать, что ни один мужчина не касался ее.

А теперь он сам, своими руками, отдавал Эми другому…

– Я одного не могу понять, – сказал вдруг Даниш. – Зачем ты моришь свою невесту голодом?

Альрик опешил:

– Что за вздор?

– Я узнавал на кухне. Повара ссылаются на твой приказ.

Вряд ли Рауд стал бы так шутить – не в его характере. Значит, кто-то что-то напутал. Или это умысел? Но вайнорцы не жаловались…

– Я разберусь, – бросил Альрик. – Лучше скажи, что делать с этой зимой?

Просить было унизительно – ну так он прикажет! Пусть Даниш дает ему уроки.

Белый Граф пожал плечами:

– Ничего. Ровным счетом. Это сейчас лучший выход. Надо дать стихии то, что ей принадлежит, иначе она отомстит непредсказуемо. Есть средняя мера снега и холода, рассчитанная для ригонской зимы. Нынче, насколько я могу судить, мера эта уже достигнута, а где-то и превышена. Теперь главное не тревожить стихию, и, возможно, все успокоится.

– С твоим возвращением, – едко заметил Альрик.

– Вы спросили совета, – Даниш вновь перешел на официальный тон. – Следовать ему или нет – на то исключительно воля вашего величества. Могу ли я быть свободен?

Альрик кивнул.

Дождался, когда Даниш подойдет к дверям и возьмется за длинную золоченую ручку.

– И вот еще что, граф… Хочу, чтобы вы были на балу. Пора сделать официальное объявление.