Кошка колдуна

Легко сказать! Экспериментировать я не стала, а просто повторила вчерашний опыт с поправкой на то, что теперь у меня имелся выбор. И еще раз убедилась, что ничего сверх необходимого в русской женской одежде не было. Верхнюю, более плотную рубашку без нижней, исподней, все равно не наденешь. А сверху все равно надо летник. Только не тот, что на три размера больше и волочится по полу, а тот, который впору приходится. Никакого нижнего белья русские тетки не носили, это понятно, и все же нельзя сказать, что очень неудобно. Непривычно, это да.

Живая собственность так увлеклась процессом одевания, что даже не заметила, как хозяин не только вернуться успел, но и одеться. Диху постоял немного, наблюдая, а потом одобрительно фыркнул. Похоже, его рискованные методы воспитания начали давать плоды.

– Поди сюда, – сказал он уже гораздо мягче, чем прежде. – Расчеши мне волосы.

– Ого! Ничего себе!

А волосы-то у сида были черные и блестящие, прямо как в телерекламе шампуня, только на самом деле шелковые и густые, а не сделанные при помощи фотошопа на компьютере. Они красиво струились сквозь пальцы, каждым волоском напоминая мне, что обладатель роскошной шевелюры нечеловек. Решительно поборов боязнь, я провела деревянным гребнем по прядям. Зубцы скользили легко, волосы ложились один к одному, как у заправского парикмахера. Хотя сомневаюсь, что это была моя заслуга. Сидова грива сама собой расчесывалась.

Руки у девушки оказались не слишком умелыми, но ее старания следовало поощрить. Тем более что неприятных ощущений Диху не испытал. Так, пару раз пряди дернула, но для первого раза неплохо.

– Умница, – похвалил он ее. – Видишь, и от тебя может быть польза. Теперь завяжи в хвост.

Хвост так хвост! Хорошо не косу, а то до обеда пришлось бы плести.

– Жалко резинки нет, – проворчала себе под нос девушка, с горем пополам перехватывая толстенный пучок шнурком. – У нас, знаешь ли, такие штуки есть, эластичные… мнэ-э… кольца из ткани…

– Я в курсе, не отвлекайся, – фыркнул Диху.

В итоге я справилась, но кто же знал, что настолько остро будет не хватать таких вот, самых обычных и привычных современному человеку предметов, вроде зубной щетки и резинки для волос?

Сид провел рукой по волосам и хмыкнул:

– Неплохо.

Для закрепления результата он еще и потрепал Кэтрин по щеке, дескать, доволен я тобой. А потом, решив, что слова надобно подкрепить чем-то более весомым, достал из сундука небольшой ларчик, открыл и щедрым жестом передвинул по лавке к девушке поближе.

– Причешись сама и поройся в ларце. Тебе нужны украшения, чтобы каждая собака здесь понимала, где их место, а где твое. Выбери себе пару колец и что еще вы там носите… Не стесняйся, бери столько этих побрякушек, сколько захочешь. Потом уберешь ларец в этот сундук.

Слегка нахмурившись, он вспомнил, что, помимо одежды и украшений, девушке наверняка требуется что-то еще. А, ну конечно! Она же ничего не ела. У обитателей поместья есть по утрам вообще не принято, а их женщины частенько обходятся одним только обедом. Но Диху не собирался морить свою собственность голодом. По-хорошему, ее не мешало бы откормить слегка. Ножки-то костлявы, да и в постели приятнее держать тело помягче. Иначе можно самому себе синяков наставить, взявшись спросонья за острую коленку.

Сид порадовался своей предусмотрительности, заставившей его с вечера припасти пару куриных крылышек, кусок хлеба и крынку с молоком. Что-что, а молоко у них тут было замечательное.

– Да, и поешь. Видишь, на лавке блюдо стоит? Это все тебе. Должно хватить, чтоб позавтракать.

А затем собственности следовало начать отрабатывать кормежку. Например, учиться решать простые вопросы быта.

– Когда закончишь, кликни дворню, пусть отнесут мои вещи в сани, да проследи за ними, чтоб осторожней были. И жди меня там, – приказал Диху, подходя к двери. – Я скоро.

И ушел. Из-за этих утренних забот он чуть не забыл, что помимо девицы успел повесить себе на шею еще и боярского сынка, за которым тоже нужен был глаз да глаз.

И неожиданно для себя самой я, средневековая невольница Катя Говорова, переименованная хозяином в Кэтрин и назначенная его домашним животным, вдруг почувствовала себя… офис-менеджером. Нет! Скорее уж секретарем-референтом депутата городской думы от правящей партии. Видимо, это были очень схожие чувства.

Кольца-серьги приятны девичьему сердцу во все века, это понятно, а у сида в шкатулке имелось достаточно украшений, чтобы у меня глаза разбежались. Ну, какие у обычной девушки могут быть драгоценности? Как у всех – золотые сережки, цепочка, пара колечек. И крестик, который я как назло перед гаданием сняла с шеи вместе с цепочкой. И уже раз сто пятьдесят пожалела о содеянном – и о гадании, и о крестике.