Кошка, которая умела плакать. Книга 1

– Да нет, конечно. Меня наняли вполне безобидные историки. Их давно мучит вопрос – было ли… изменение местной фауны неожиданным побочным действием магии Барьера, или его святейшество Агир Девятый так всё и задумывал. Особенно, конечно, в этом жаждут разобраться потомки тех, кому пришлось по его вине оставить свои дома.

Анар навострил уши – прежде ему и в голову не приходило, что твари, непрестанно множащиеся, пожирающие друг друга под стенами его города, появились по милости Освободителя. И правда, любопытный момент.

– Да, но если Агир действительно совершил… преступление перед существами окрестных земель, то он сделал это с попустительства Аласаис. А ты со своими «безобидными историками», придав всё гласности, предашь богиню, и кары тебе не избежать! – опомнившись, предостерёг Аниаллу Анар.

– Опять ты со своей карой! Аласаис сама не в восторге от того, что здесь произошло. Она надеялась, что безумие жрецов не дойдёт до такого предела… Однако это не значит, что я намерена рассказать историкам всю правду. Незачем расковыривать старую рану, уж лучше помочь ей затянуться. Тем более что дом ан Руал – твои соплеменники, которые живут в Бриаэлларе – давно выплатил компенсации всем пострадавшим.

– Им есть дело до каких-то неалаев? – не поверил Анар.

– Да. Хотя, думаю, в первую очередь они хотели отмежеваться от своих руалских собратьев.

– Никто нас не любит! – он иронично прищёлкнул зубами.

– Увы! – только и развела руками тал сианай.

* * *

Хотя, прощаясь, Анар попросил день на размышление, Алу ни секунды не сомневалась, что он согласится помочь ей. «Чтобы это ходячее любопытство упустило такой шанс!» – хмыкнула она, проводив его взглядом.

Оставшись одна, Аниаллу первым делом обернулась пантерой и тщательно вылизалась. Напряжение постепенно отпускало её. Она растянулась на спальном мешке – чёрная на чёрном. Её гладкая шкура блестела куда ярче, чем драгоценный мех л’эрры.

– Хорошо, что ещё никто не догадался шить спальные мешки из алаев. Или шубы мёрзлым эльфкам.

Аниаллу перевернулась на спину и капризно поиграла лапами, словно отмахиваясь от настойчиво лезущих в голову мыслей о недавней встрече. Лучше она будет думать… вон – об эльфках.

– Эльфки – это совсем не то, что эльфийки, – лениво мурлыкал «Коготь Карающий», пытаясь отогнать видение с золотыми ушами, такое сладкое и такое горькое одновременно. – Эльфки водятся в Элаане и Лиддариане, все из себя такие высокомерные, утончённые до судорог, преданные Лайнаэн до кончиков ушей… Живые статуи. Холодные, как жабы в сумерках. Красота их столь идеальна, что… что извилины в мозгу выпрямляются. А магия Света! Она пропитывает их изнутри и сияет на их лицах так ярко, что слепит глаза, – (видение украсилось переливающимися тремя цветами глазами). Аниаллу сердито фыркнула: – Хоть на перекрёстках их вместо фонарей расставляй! – Она перевернулась на бок и продолжила свои этнопсихологические изыскания: – Эльфийки же – прежде всего, конечно, аглинор-р-р-ские – больше походят на неувядающие букеты, где в чашечке каждого цветка росой плещется солнечный и лунный свет. Одни – как небрежные, но страшно милые охапки полевых цветов, другие – как связки белых лилий, перевитых шелковой лентой. Кажется – пропустишь между пальцев прядь волос и ощутишь терпкий, свежий аромат, словно растёр листик мяты или веточку можжевельника… Вот странно: почти все они бессмертны, а смотришь на них и почему-то вспоминаешь о том, что цветам суждено засохнуть, листьям – осыпаться. И становится так светло, печально и покойно на сердце.

Поток «отвлекательных» мыслей иссяк. Аниаллу повернулась на другой бок и из великолепной чёрной пантеры вновь превратилась в порядком растерянную девицу с кошачьими ушами. Чувство вины, недовольство собой мешало ей насладиться моментом. Хотя ей и было чем оправдать себя.

Она отлично помнила вечер того дня, когда триста лет назад жизнь свела её с Анаром ан Саем. Она получила огромное удовольствие, выдворив Амиалис из Академии (хвост бывшей царицы извивался как разъярённая змея, пытающаяся цапнуть державшую её руку), и ещё большее – сообщая о своём успехе ректору Агадару и, конечно, самому Анару. Однако… однако не прошло и пары часов, как удовольствие это было отравлено. Готовясь ко сну, Аниаллу перебирала в памяти события этого удивительного дня, смакуя особенно приятные моменты… и вдруг с ужасом обнаружила, что всё сделанное ею для Анара донельзя похоже на её обычное, тал сианайское, вмешательство в чужую судьбу. Она появилась в его жизни как раз в тот момент, когда окружение было готово принудить его пойти против природы его души – конечно, без Тиалианны здесь не обошлось!