Кошка с Собакой 2

– Это ты? – спросил он.

Я замер перед дверью с ключом в руке. Я? Не я? Хуй знает…

– А ты – ты? – сообразил я, наконец. Надо же как-то беседу начинать.

– Ты не понял что ли?

И он двинул на меня с агрессивным выражением ебала.

– Хули тебе надо? – спросил я его вежливо.

Пиздец как не люблю, когда пытаются брать на решительный шаг и гнилые зубы.

– Ты чё… – сказали мне гнилые зубы, приближаясь.

Тут надо немного рассказать про «ты чё». Это обращение к незнакомому человеку, принятое среди говнарей, служит попыткой своеобразного пропуска в уютный мир индивидуума, к этим самым говнорям никакого отношения не имеющего. Разумеется, такие попытки не засчитываются. Как бы сказали в прыжках в длину – заступ. А в цивилизованном мире – нарушение личного пространства.

– Ты меня, что, грабить собрался? Или хочешь продать чего?

– Я тебе сейчас, блядь, продам…

– Блядей мне не надо, я за искреннюю любовь.

Тут он аж взвыл, как пылесос, и прыгнул. Я еле успел отскочить. И вот о чём я подумал в эту роковую секунду как ни странно…

Должны быть принципы в жизни. Какой-то базис, фундамент, что-то неизменное и вечное. То, что нельзя обналичить или освоить. Называйте это как хотите – привычка, образ жизни, уклад. И пока эта виртуальная эфемерность материализуется, всё более менее живёт и дышит. А вот когда под это основание наносится удар – всё летит кувырком.

Не было у этого кренделя базиса. Только надстройка, да и та с гнилыми зубами. Короче, ударился он головой прямо в стену. Я как стоял с пакетом из магазина, так и стоял, только разве что запыхался немного, и то от того, что по лестнице шёл. Комедия положений на лицо. Открылась дверь. Это сосед-спортсмен решил выглянуть на шум.

– До-обрый вечер, – он окинул мизансцену удивлённым взглядом. – Это что за противоправные действия?

– Сам удивляюсь. Какой-то странный человек. Видимо, специально ждал.

– Я вызову милицию.

– Давайте узнаем хоть, что он хочет? Вдруг просто обознался парень?

– Он же убить вас мог!

– Я и говорю, может, просто перепутал…

Спортсмен пожал плечами. Подошёл к телу. Потрепал за плечо.

– Вставай. Живой?

Парень открыл глаза и сразу попытался встать на ноги. Но получалось плохо, видимо, сильно башкой пизданулся.

– Очухался? Давай, рассказывай…

Я поставил пакеты на коврик и приготовился слушать. С появлением соседа как-то вообще всё нормализовалось. Спокойно стало, непринуждённо… Как если бы на поле, где две группы людей выясняли отношения с помощью лопат, выехал танк.

– Давай, либо говоришь, либо сейчас едешь в отделение, и там тебя в принципе слушать не будут.

Парень поднял руки, показывая, что принимает правила игры.

– Поговорить надо…

– С кем?

– С ним, – и он показал на меня.

– Давай, говори…

– Наедине надо.

Сосед покосился на меня. Я пожал плечами. Наедине так наедине.

– Сейчас, продукты занесу.

Открыл дверь – на пороге уже волновались жители квартиры.

– Это твоей Ксюши ёбарь, – шёпотом предупредила Собака.

– Точно?

– Ты в моём нюхе сомневаешься?

Я поставил сумки на стул:

– Разложите еду пока, а я побеседую, о чём он там хочет побеседовать…

Вышел на площадку.

– Может я всё-таки поприсутствую? – предложил спортсмен, но я кивнул, давая понять, что всё в порядке.

Кстати, очень по-мужски сосед себя повёл. Достойно. Я бы съебал при первой возможности. Левых кипишей не люблю.

– Тут поговорим или пойдём куда? – я подождал, пока за соседом закроется дверь.

– Всё равно…

– Чего хотел?

– Это ты хотел!

Я вздохнул. Беседа явно начиналась с какого-то ненужного и беспросветного тупика.

– Мне от тебя нихуя не нужно. Я даже не знал, что ты вообще существуешь.

– Ксения мне сказала, что ты просил передать мне, чтобы я отвалил.

Ксения… Я даже не понял, какая Ксения. Понятно, что не Собчак, но… А! Ксюша! Я почесал затылок от сложившейся мозаики. Вот ведь пизда с ушами! Даром, что молодая, но соображалка фурычит.

– Это она такое сказала?

– Ну, да… – парень кивнул и шмыгнул носом.

– Так… Во-первых, я с людьми не обсуждаю, с кем я трахался, поэтому с тобой каких-либо объяснений не будет. Извини… Теперь по поводу мифических просьб. Я думаю, что, как ты её называешь, Ксении, свойственно выдавать желаемое за действительное. И поскольку по поводу своих фантазий она ни с кем не советуется, а особенно обидно, что она не советуется с врачом, то нам остаётся только с честью разрулить эту глупую ситуацию. Поскольку по моим убеждениям, ни один уважающий себя мужик из-за бабы войну начинать не будет, то предлагаю отпустить вожжи и подождать, как оно само выправится. Впрочем, если ты и дальше хочешь биться об стены, я ничего против не имею. Единственное, попрошу, не на моей лестнице. В городе подъездов – хуева тачанка.

– А куда оно должно выправиться?

Я вздохнул. Ну вот как мне угадать, куда оно там всё выправится? Может, я женюсь на этой Ксюше, а может, этот ревнивец ей завтра голову проломит?

– Тут уж хуй его знает…

– То есть я правильно пониманию, что ты мне ничего передать не просил?

– Да я тебя первый раз в жизни увидел, когда ты об стену головой уебался в своём вселенском горе, а до этого как-то не предполагал, что есть на свете такой отчаянный парень.