Кошка с Собакой 2

Я полез наверх. Если кто-то скажет вам, что чудес в жизни не бывает, то он просто не знает жизнь. В тот момент, когда я добрался до самого верха и, обхватив мачту ногами, подгадывал момент, чтобы продеть конец верёвки в какую-то проушину, название которой было известно только Собаке, всё замерло, совсем как в фильме «Матрица». Я спокойно продел фал, обмотал конец вокруг кулака, а бухту сбросил вниз. И тут всё опять завертелось и зашаталось.

Добравшись до палубы, первым делом я обвязался страховочным фалом, потом завязал верхний угол шторм-стакселя узлом, который знал с детства. Второй конец фала привязал к основанию мачты, чтобы его не унесло волнами и не пришлось потом ловить. Сбоку на мгновение вынырнул Валера, показал мне большой палец и снова пропал. Яхта стонала и скрипела, кактонущий корабль. Стоять на ногах было невозможно. Обрывками верёвок я подвязал шкотовый угол шторм-стакселя прямо к мачте с расчётом, что поднятый парус окажется с наветренной стороны по отношению к старому. Осталось закрепить оставшийся на штаге. Одной рукой перехватываясь между ударами ветра по леерам, а в другой зажав парус, я полз на ют. Кое-как расставив в раскоряку ноги, я расклинился между леерами и попытался привязаться к штагу. Это оказалось непросто. В конце концов, я кинул короткий фал от места крепления штага и затянул его всё тем же узлом в отверстие в шкаторине.

Теперь – вернуться назад.

Когда я дополз до мачты, в ней что-то звонко треснуло. Надо было торопиться. Я рывком потянул за фал и многострадальный шторм-стаксель пошёл наверх. Выбрав всю длину паруса, закрепил конец троса и достал нож, найденный в рундуке. Полоснул по тросу, крепившему старый стаксель. Теперь нужно было снова добраться до юта и отрезать крепление там. А после этого… После этого снова лезть на мачту.

Не помню, как, но я снова добрался до верха, теперь уже предусмотрительно увеличив длину страховочного фала. Старый парус полоскался на ветру как огромный флаг и кренил яхту к воде. Я принялся пилить последнюю верёвку. И вот, огромное полотнище полетело в штормовое море. Как только это произошло, яхта выпрямилась и пошла заметно легче. Пропали страшные удары ветра, осталась только качка. Я спустился вниз и на всякий случай на четвереньках дополз до Собаки. Перехватил руль. Собака без сил опустилась на палубу и легла, раскинув лапы.

– Теперь держи курс, осталось недолго.

Так прошли ещё часа два.

Шторм усилился ещё больше, и когда мы входили в марину, смотреть на нас высыпали все яхтсмены, зажатые штормом на острове. Когда ветер спал, Валера перекинулся через леер и тоже лёг на палубе:

– В жизни так пресс не качал!

Мы подходили к рядам яхт. Мало дела остаться в живых, теперь нужно не обосраться и как-то умудриться причалить!

– Готовь кранцы на левый борт, – скомандовал я спортсмену и тот бросился выполнять.

Поскольку теперь не нужно было держать руль так отчаянно, я отвязал трос, крепивший фаловый угол, и протянул его к штурвалу, чтобы он был под рукой.

Решил вставать лагом к первой яхте по ходу движения. Ноги подкашивались, сил уже не было даже просто стоять у штурвала. Когда мы подошли на полкорпуса, я просто выпустил трос и парус рухнул на палубу.

– Кранцы левый борт!

Валера выкинул кранцы и ловко бросил швартовочный конец в тянувшиеся с пирса руки. Яхта медленно встала вровень с соседней и… Замерла.

Раздались аплодисменты. Я помахал рукой, пока добрые люди подтягивали нашу лодку.

Подошёл к Валере. Мы обнялись за плечи, Собака тоже подтянулась передними лапами на леерах. Помахали толпе.

Когда мы спустились в каюту, где были девчонки, то блевотина была даже на потолке. Кошка лежала, вцепившись когтями в матрас, и наотрез отказывалась выходить из каюты.

– Сама хотела на море, – напомнил я.

– Больше ни ногой!

Отмывать каюту заставили проспавшегося Александра. Против выдвинутых Валерой аргументов он не смог ничего противопоставить. Как альтернатива, были предложены пиздюли и добираться вплавь до Афин. Так что выбор шкипера был очень благоразумен.

Вечером в таверне каждый экипаж считал за честь угостить нас выпивкой. Больше всего всех поражал узел, на который я вязал парус. Если бы не доказательство в виде того, что на этих узлах мы прошли сквозь шторм, то возможно меня и подняли бы на смех, но… Именно так рождаются легенды про сумасшедших русских.

До конца отдыха мы прожили на этом острове. Девчонок при одной мысли о том, что надо выходить в море на яхте, начинало трясти от ужаса. На обратную дорогу пришлось нанять быстрый катер. На него они с грехом пополам согласились.

Мы с Валерой два дня пролежали пластом в каютах. Только в первый вечер пришлось отметиться перед честным народом, да и пятнадцать минут славы после такого приключения лишними не были.

А самое главное в этой истории, что теперь все гениальные идеи, прежде чем их захотят реализовать, будут подвергаться всесторонней критической обработке.

21