Кошка с Собакой

Вовка уже по-хозяйски колдовал над извлечённой из холодильника закуской. «Как же здорово, что я столько всего накупил», – довольно думал я, улыбаясь своим мыслям. Девушка Аня весело болтала с Ойгеном на немецком.

– У тебя огненная вода есть? – заметил меня Вовка.

– В морозилке обойма.

Вовка открыл морозилку:

– Ого! Ты гений просто.

– Я – прожженный до мозга костей логист.

– Как твои, не пригласил к столу? – косясь на Ойгена с Аней, понизив голос, доверительно поинтересовался Вован и тихонько икнул. – Вот, блин, началось не вовремя…

– Пригласил. – ответил я. – Сказали, что появятся в нужный момент.

– Кто появится? – переспросила Аня.

– Глюки, – пошутил я.

– Всё, всем занять места по боевому расписанию, – скомандовал Вовка.

Если немец думал, что он участвовал в русской пьянке, то его ждало откровение – пьянка только начиналась. Вовка хлопнул Ойгена по плечу:

– Ну как?

– Замечательно! Я только не помню, как мы тут оказались…

Вовка победно посмотрел на меня мутным взором. Я решил помочь немцу:

– Это мой дом. Майн хаус. Велком! – я развёл руки в стороны, обнимая весь белый свет.

Ойген, постоянно кивая головой, огляделся, как будто и не сидел тут уже полчаса:

– Очень хорошо… У вас немецкая техника на кухне. Мне приятно…

«Его уже клинит слегка», – подумал я. Вовка подмигнул сначала мне, потом Ойгену и, наконец, Ане:

– Ну что? Врежем рок-н-ролл?

И понеслась. Через два часа даже мы с Вовкой были в мясо, но немец не сдавался, он хоть и напоминал одетый в пиджак кусок желе, но продолжал гордо сидеть на стуле и при этом даже пел какие-то песни. Правда, разобрать слова было уже невозможно, а единственный человек, который мог нам в этом помочь – Аня, вырубилась, откинувшись на диване, и теперь спала, запрокинув голову.

Судя по тому, что в кухню вошли кошка с собакой, настал «нужный момент».

– О! Лохмачи! – бросился обнимать их Вовка.

– Привет, дядя Вова. Что ж вы так поднажрались-то? – с упрёком обратилась к нему собака.

Ойген смотрел на это, дико вытаращив глаза и явно отказываясь понимать происходящее.

– Здорова, немчура, – прыгнула ему на колени кошка. И, дождавшись, когда он переведёт свои глаза с собаки на неё, проорала прямо в изумлённое лицо Ойгена. – Ахтунг! Покрышкин в небе!

Потом прыгнула с него на спинку дивана.

– Майн Гот! – захрипел немец.

– Действительно, молодец, – проговорила собака. – Держится, как Роммель в Африке.

Тут немец попятился как сидел – вместе со стулом и, не удержавшись, рухнул на пол.

– Алес капут, цурюк нахаус, – вынесла приговор кошка.

– Стул сломался, – заметил я, блаженно улыбаясь. Было видно как один из винтов, крепящих ножку, не выдержав такого давления, лопнул.

Кошка заботливо макнула лапу в стакан минералки и окропила бедного немца. Тот не сразу открыл глаза, а когда, наконец, смог это сделать, сразу же попытался подняться. Это было довольно комично, потому что его шатало во все стороны как стебель на ветру.

Я, продолжая улыбаться, показал ему на стул:

– Стул сломался. Ничего страшного. Невермайнд… – и замахал руками, чтобы он не волновался.

Но Ойген нашёл взглядом кошку и принялся таращиться на неё.

– Сейчас чинить будем, – отвечала та и, спрыгнув на пол, уселась рядом с собакой.

– Импосибал, – бормотал Ойген. – Я пьян… Я пьян!

Вован тем временем что-то обсуждал с собакой. Я решил их прервать:

– Гляньте. Как стул можно починить?

– Куда тебе сейчас чинить? – искренне удивилась кошка.

– Завтра забудем, сядем и привет…

– Надо болт новый, и всего делов. Болт, винт и шайба, – быстро изучив поломку, ответила собака.

– Хуяйба, – эхом отозвался Ойген.

– Ловко вы его поднатаскали… – восхитилась она.

– Ну и память! – поразился я в свою очередь с немца.

Вовка разлил остатки водки, и мы выпили. Немец уронил голову на грудь и затих.

– Не вынес стресса, – констатировала собака.