Кошка в объятиях тьмы

— Да все как у людей, мой мальчик. Жила я одна, без мужа, с любимым сыном Левочкой, обожала его, все силы и средства в него вкладывала. Учеба только в лучшей школе, потом в престижном вузе. Для этого связи нужны были, договоры, знакомства — и я старалась, крутилась как могла. Старания прошли не зря. Приличного человека я из Левочки вырастила. Он выучился, адвокатом стал известным. Я все о будущем думала, мечтала женить его на хорошей девушке из богатой семьи, чтобы достаток, карьера в гору. Пару невест ему нашла, а он уперся — сам, мол, выберу, и отыскал себе Аллочку — девочку из детдома без образования, без перспектив. Связался с ней, в дом наш привел. Мне она сначала очень не понравилась. Стала я ее гнобить, все выжить хотела, а девчонка ни в какую: ругаю — улыбается, слова не скажет поперек. И все мамой меня звала, как родную. В общем, изловчилась я как-то да такого про эту Аллочку Левушке своему наговорила — будто изменяет она ему, и наркоманка, и воровка, и квартиру нашу отобрать хочет. Скандал был. Не выдержала такого Алла — ушла. Я радовалась, привела сыну невесту хорошую, дочку юриста, свадьбу им устроила, почти… Не выдержал Левушка и за день до бракосочетания с крыши спрыгнул… а через месяц и я ушла за ним — не перенесло сердце материнское, остановилось, как сломанные часы.

— Простите, я не знал. — Озраэль ошарашенно повернулся к грешнице и бережно коснулся толстых, как сосиски, пальцев. — А сюда-то вы как? За что? Вы уж простите, но простой наговор и косвенная вина в чьей-то смерти для моего отдела мелковато. Сюда за такое не отправляют, только по особо тяжким.

— Я сама попросилась, — опустив взгляд, призналась Сара Рудольфовна. — Левушка мой чистейшей души был мальчик, но самоубийц в рай не пускают. Вот я и подменила его. Меня же сперва отправили на исправление, а потом, признав раскаявшейся, должны были перевести на внешнюю границу райской территории. Но я этого не хотела. Договорилась с начальником распределения, на коленях его просила нас с Левушкой местами поменять, и он помог. И вот с тех пор я здесь.

Признание тетушки Сары стало для Озраэля шоком. Он мог спокойно наблюдать за пытками и жестокостью, мирно попивал перцовый кофе, слушая, как грешники воют в кипящих котлах, но терпеть такую вопиющую несправедливость было выше его сил. Демон медленно повернулся к пожилой грешнице, ошарашенно сжал в ладонях ее руку и бешено зашептал:

— Сара Рудольфовна, это неправильно! Вы не должны здесь быть! Я сегодня же сообщу, куда нужно, о вашем полном исправлении и попрошу перевода в рай.

— Мой добрый мальчик, не нужно этого. — Она ласково улыбнулась Озраэлю, и в уголках ее густо накрашенных глаз мелькнули хрустальные бисеринки слез.

— Но это несправедливо! — не унимался возмущенный до глубины темной души демон. — Каждый день вы варитесь в котле гораздо дольше других грешников. И не врите про радикулит! Нельзя день напролет сидеть в кипятке и не чувствовать боль!

— Ах, мой мальчик, мне мало той боли. Я сама не могу простить себя за Левочку и Аллу. Я никогда не смогу искупить свою вину перед ними. — Теплая ладонь нежно погладила Озраэля по щеке. — Запомни, милый, никогда не делай зла тому, кого любишь, даже ради мнимого блага. Иначе потом, когда осознаешь, твое сердце разлетится на куски.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Озраэля замутило, и черные пятна поплыли перед его глазами. Внутри стало холодно, больно, будто ледяной ветер ворвался в легкие и вывернул их наизнанку.

— Сара Рудольфовна, — выпалил он, не в силах больше держать все в себе, — я такое сделал! Я предал и обрек на страдания человека, которого люблю!

— Так чего же ты тут со мной болтаешь? — всплеснула руками Сара Рудольфовна.

— Потому что уже поздно что-то изменить, наверное, — попытался оправдаться Озраэль, но грешницу такая нелепая отговорка не устроила.

— Озичек, милый! Если есть хоть один шанс исправить все или хотя бы раскаяться, не упускай его.

«Не упускай» врезалось в мозг, яркой вспышкой полыхнуло перед глазами. И какого черта он сидит тут и жалеет себя, размышляет о жизненных перипетиях, когда нужно бежать на помощь Алене со всех ног! Нужно срочно исправлять свою ошибку!

Резко поднявшись, он бегом помчался к выходу из отдела варки. Потом, вспомнив кое-что важное, метнулся назад, подскочил к сидящей на полу тетушке Саре и, схватив ее за плечи, выкрикнул в лицо:

— Она простила! Она не держит на вас зла — я видел!

— Кто? — непонимающе ахнула грешница.

— Ваша Алла…

Больше он не мешкал.

Глава 27 ДОВЕРИЕ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Свет бил в глаза, и ярости его не было предела. Режущий свет не позволял ничего разглядеть.

Слезы лились из глаз Озраэля, он щурился, пытаясь высмотреть хоть что-то. Споткнувшись о нечто тяжелое и относительно мягкое, он громко выругался.

— Алена! — позвал с надеждой, но ответа не последовало. — Алена, — повторил тише, чувствуя навстречу какое-то движение.