Кошка в сапожках и маркиз Людоед

- Юджени родила, - Огрест говорил с усилием, будто каждое слово причиняло ему боль, - когда уехали доктор и повитуха, мы с Шарлем пришли к Юджени в комнату, Шарль принёс Марлен, положил в колыбель… Я отвернулся всего лишь на мгновение! Просто отвёл глаза!.. И тут Юджени хватает подсвечник и бросается к колыбели… Шарль стоял рядом, успел прикрыть Марлен собой… А я опоздал. Она проломила ему голову, моему бедному брату... Била – и никак не могла остановиться. Я еле оттащил её. Шарль упал, весь в крови, а она рвётся к Марлен и кричит, что убьёт её…

- И вы решили защитить убийцу брата? Почему, Ноэль? Вы так любили Юджени? – я произнесла это и задрожала сильнее, чем когда пряталась от сумасшедшей.

- Я не знал, что делать, - сказал он глухо. - Когда вывел её в коридор, она вдруг пришла в себя – будто проснулась. Спрашивала, что происходит, где Шарль… Я… я не смог ей рассказать. Запер в подвале – спрятал, если хотите. Потом вызвал медиков, надеялся, что брата спасут. Но они ничего не смогли сделать… И Монтеро сразу сказал, что тут было задействовано чёрное колдовство…

- Монтеро? – осторожно переспросила я.

- Гаспар Монетро, - пояснил Огрест. – Прежний аптекарь. Он был очень умный, начитанный, разбирался в этом. Потом королевский маг подтвердил, что Юджени была проклята.

- Но кем? И за что?

- Если бы знать. Вобщем, я заплатил им за молчание – доктору Каннингу, мастеру Монтеро, представил всё, как несчастный случай и… похоронил их обоих – Шарля и Юджени. Можете осуждать меня, но я считаю, что слишком жестоко наказывать её за то, что она стала жертвой колдовства. Понимаете, Кэт, я не смог выдать её. Марлен был день отроду. Как я мог лишить её матери, если она уже лишилась отца?

- Вы заплатили доктору, аптекарю, - подсказала я, - уволили всех слуг, позаботились о Марлен, пытались позаботиться о Юджени… Но за семь лет лучше не стало?

- Нет, - он покачал головой. – Ничего не помогает. Когда Юджени видит Марлен, сразу пытается её убить. Через три года после всего этого я пытался устроить их встречу. Понадеялся, что колдовство со временем ослабнет, и совершил опасную глупость. Совсем как вы сегодня. Марлен тогда чудом не пострадала. Юджени может смотреть на неё издали, но как только оказывается рядом…

- Так вот откуда у девочки страх перед черноволосой ведьмой, - задумчиво произнесла я. – Теперь понимаю, почему она так перепугалась, когда увидела меня…

- Да, после того случая Марлен страшно боится злую черноволосую ведьму, - ответил Огрест. – Но тогда я смог соврать, что ей всё приснилось, а что говорить теперь – ума не приложу.

- Возможно, лучше всего сказать правду? – предложила я. – Уверена, Марлен поймёт. Пусть лучше знает правду, чем ненавидит вас, считая, что вы издеваетесь над её матерью. И это убережёт Марлен… Не представляю, что было бы, если бы это она, а не я нашла Юджени…

- Теперь вы всё знаете, - сказал Огрест с кривой усмешкой. – Все наши семейные тайны. И вам лучше завтра переехать к госпоже Броссар. Она говорила мне, что будет рада пригласить вас.

Снова часы начали отсчитывать секунды, а я молчала, молчала…

- Кэт? – позвал маркграф. – Имейте в виду, я вас ни в чём не обвиняю. Сержусь, да. Но не обвиняю. Повторяя ваши слова – кто знает, как бы я поступил на вашем месте. Страшный маркиз Людоед, про которого рассказывают ужасные ужасы, запуганная пленница в подземелье… Я выплачу вам жалованье на полгода вперёд…

- Хотите купить моё молчание, как купили Каннинга и Монтеро?

- Нет, что вы! – он почти испуганно посмотрел на меня. – Всё не так…

Но я перебила его:

- Как же вы смогли молчать об этом столько лет, Ноэль?

- Было тяжело, - признался он, помедлив. – Но мне стало легче теперь, когда эта тайна – не только моя тайна. И всё же я рассчитываю на ваше молчание…

Я снова прервала его – на этот раз жестом, приложив палец к губам. Огрест замолчал, озадаченно хмурясь, а я встала и подошла к нему. Положила руку ему на плечо и сказала:

- Бедный, как же вы могли столько лет держать это в себе?

Он обнял меня так стремительно, что я глазом не успела моргнуть, как оказалась в его объятиях.

- Кэт, - услышала я шёпот Огреста, когда он зарылся лицом мне в волосы, – вы не представляете, чего мне стоило скрывать всё это…

- Представляю, - ответила я, поглаживая его по голове. – И никуда от вас не уеду. Я нужна Марлен, нужна госпоже Броссар, и Юджени… И вам, смею надеяться, месье маркграф, тоже нужна.

Он оторвался от меня, но не отпустил, а взял моё лицо в ладони, поглаживая мои щёки большими пальцами, касаясь уголков губ…

- Я сразу понял, что всё изменится, как только вас увидел, - заговорил он. - Вы не похожи ни на кого, с кем я встречался когда-либо в жизни. Вы точно не ведьма, Кэт?

- Сколько раз вам повторять, - сказала я с притворной обречённостью, - что красные сапоги – не признак ведьмы. Ох уж эти сапоги!..

- Но вы носили их с такой гордостью и достоинством, - на губах Огреста появилась еле заметная, грустная улыбка. - И всегда смотрели смело, даже дерзко... Я испугался, когда впервые увидел вас.