Кошка в сапожках и маркиз Людоед

Когда мы вернулись в замок Огрестов, в коридоре первого этажа нас уже дожидалась госпожа Броссар. Она находилась в крайне недобром расположении духа и мерила шагами ширину лестницы, прохаживаясь туда-сюда у её основания.

- Почему так долго? – встретила госпожа Броссар нас упрёками. – Где вы были?

- В аптеке, - кротко ответила я, передавая ей капли. – Забрали мятные леденцы для Лоис. Пришлось немного подождать, но месье Ферет сказал, что ничего страшного.

- Ничего страшного, - проворчала госпожа Броссар. – Для него, может, и ничего страшного.

- Отдам леденцы, - так же кротко сказала я и пошла в кухню.

Лоис колдовала у плиты, и находилась в ещё более ужасном расположении духа, чем госпожа Броссар.

- Омлет ей не понравился, - тут же выложила мне кухарка. – А какао только попробовала – и сразу скривилась. А какао, между прочим, я варю отличный!

- Даже не сомневаюсь, - поддакнула я, положив на стол пакетик с леденцами. – Мне кажется, госпожа Броссар слишком строга.

- При чём тут госпожа Броссар? – Лоис рывком переставила кастрюлю с плиты на металлическую подставку, и обернулась ко мне, вытирая руки передником. – Барышне Марлен отказалась есть. Если милорд узнает, он мне точно голову оторвёт…

- Но это же не ваша вина, - попыталась я её утешить, слегка смущенная, что вроде как подумала о госпоже Броссар незаслуженно плохо.

- Вряд ли он оторвёт голову барышне Марлен, - вздохнула Лоис. – Вы принесли мне леденцы? Очень мило. Благодарю.

- Пойду, сниму пальто, - сказала я и сбежала, оставив Лоис наедине с её переживаниями.

То что Марлен – чрезвычайно избалованная девица, это понятно. И уж, наверняка, закормленная всякими вкусными блюдами и сладостями. Хорошо бы накормить её чем-то очень вкусным, чтобы удовлетворить её запросы, и в то же время лечебно-питательными, чтобы осталась довольна госпожа Броссар. И чтобы Лоис обрела душевное спокойствие.

Зайдя в свою комнату, я снова обнаружила, что возле камина лежат новые поленья, что зола вычищена, и кресало и кремень лежат рядом с новой свечой. Лоис – настоящее золото, судя по всему. Работала и за кухарку, и за горничную. Оставалось надеяться, что маркиз Людоед платил ей достойное жалованье.

Я сняла пальто, шапочку, размотала тонкую козью шаль, которую носила вместо шарфа, переобулась в домашние туфли, и только тогда заметила, что Лоис снова заглядывала в кулинарную книгу, оставленную мне папой. На этот раз она оставила её раскрытой на странице с Императорской кашей. Прежде, чем закрыть книгу, я невольно пробежалась взглядом по строкам:

«Возьмите полгорсти лимонных и апельсиновых цукатов, горсть самого сладкого изюма без косточек, две горсти греческих орехов, ошпарьте кипятком и прокалите до сухости на чугунной сковороде. Потом возьмите самые лучшие, самые жирные сливки, налейте их на три пальца в чугунок, который используется только лишь для молока, поставьте в печь и ждите, когда сливки оттопятся, и на поверхности появится толстая плёнка. Немедленно снимайте её плоской широкой ложкой и перекладывайте на фарфоровое блюдо, дожидаясь появления следующей плёнки. Складывайте их друг на друга, стараясь не порвать…».

- Императорская каша, - задумчиво произнесла я, закрыв книгу и погладив переплёт. – А почему бы и нет, в самом деле?

Императорская каша отличается изысканным вкусом, она легка для желудка и приятна для души, и в то же время – необычайно питательна. К тому же, если она нравится особам королевской крови, то точно должна понравиться маленькой принцессе, которая отказалась есть омлет.

- Идём в кухню, - скомандовала я сама себе, сунула кулинарную книгу под мышку, и решительно вышла из комнаты.

Спустившись на первый этаж, я успела заметить, как мелькнул за входной дверью плащ господина маркиза – он только что вышел из дома. Не удержавшись, я подошла к окну, затянутому морозным узором снизу до верха, протопила пальцем «глазок» и посмотрела вслед милорду Огресту. В этот раз он шёл, не оглядываясь. Он ступал по утоптанному снегу твёрдо, не боясь поскользнуться, и я подумала – а правда ли, что невеста изменила лорду Огру с его братом? Если брат был улыбчивым, весёлым, и не стал ждать до свадьбы с поцелуями – то почему бы и нет? Какой девушке захочется получить в мужья не мужчину, а снеговика? А если слухи не врут, и Марлен – действительно, не племянница, а дочь? В этом случае, молчание отца тоже можно понять – или объявить Марлен незаконнорожденной, рождённой в грехе, или оставить ей доброе имя. Тогда – двойная трагедия, что дочь не любит своего отца.

Как же всё запутано в этом семействе…

Я отошла от окна и задумчиво перелистала книгу.

В любом случае, мне не должно быть дела до семейных тайн Огрестов. Для меня Марлен – маленькая девочка, которой нужна моя помощь, и от которой зависит моё собственное благополучие. Поэтому надо постараться завоевать принцессу. Превратиться на время в сказочного рыцаря, который победит ужасного дракона, и разрушит злые чары.

Эта мысль мне очень понравилась, и я, ворвавшись в кухню, тут же изложила Лоис свой план.