Кошка в сапожках

– А что это он у вас такой строгий? – спросил он у весьма полной женщины лет сорока, обмахивающейся китайским веером.

Оттянув декольте цветастого платья, женщина подула себе на грудь и устало ответила:

– Это не «он», это «она», Черри Вишенка. Чувствует девочка свою уникальность. Она здесь, – женщина показала веером на пространство выставки с клетками, со многими сотнями котят… – Сама догорая. Две тысячи евро.

– Сколько? – поразился Иван и посмотрел на котёнка с уважением.

– Две. – Коротко ответила заводчица и улыбнулась. – Ты не торгуйся, парень, это цена со всеми скидками. Бери, не сомневайся. Твоя кошка, сразу вижу. И только наличные, с налоговой стараюсь не связываться, мне и так приходится платить устроителям выставки.

И Иван не стал торговаться.

– Где здесь банкомат?

– У входа. – Уверенная в покупке котёнка женщина указала веером направление. – Только поспеши, к ней сегодня многие приглядывались. Переноску я тебе дам бесплатно. Придешь, я поставлю печать в её паспортах, российском и заграничном. Наши организаторы через печати отслеживают количество покупок.

– У неё есть загранпаспорт? – Удивился Иван.

– Ещё какой. Её дедушка из Канады, мамашка, вон она, в клетке спит, из Англии. Мамашку Джейн даже по телевизору показывали. Черри первая в помёте и поэтому высокая цена. Остальные от полутора до тысячи евро, дешевле нет. – Кошачья заводчица протянула руку погладить рыжего котёнка, но та сделала два дрожащих шажка в сторону. – А я уж думала пустить её в производство. Но жалко ведь? Да?

– На беляши что ли? – уточнил Иван.

– Господь с вами! – испугалась женщина. – На производство котят для продажи. Она ведь элита. Но организм кошки после третьих родов быстро изнашивается. Котята будут качественными, а сама кошка потеряет привлекательность через два-три года.

Котёнок даже ушком не повела, пока решалась её участь. Степенность красавицы-животинки ещё больше понравилась Ивану.

– Пошел я снимать деньги с карточки.

Пока Иван ходил к терминалу, около стола с колобками-персами возникла дама лет шестидесяти, одетая для пикника на природе. Короткие шорты не скрывали коленки в складку, белая футболка обтягивала живот, а оранжевая бейсболка еле прикрывала плохо прокрашенные седые волосы. Но женщина, закинувшая на плечо пёстрый рюкзачок, явно не комплексовала. К заводчице она обратилась панибратски.

– Это у тебя котёнок самый дорогой? Мне организаторы выставки сказали. Я беру.

– Даже не посмотрите? – Почему-то напряглась заводчица. – Вот она сидит, красотка. Зовут Черри, Вишенка.

Обе женщины уставились на котёнка, а она на них.

– Больше похожа на апельсин, чем на вишню, – заметила покупательница. – Но мне всё равно. Я куплю её для прикола. Все тусуются с собачками, а я буду с кошкой.

– Не продам, – решительно ответила заводчица. – Животных в доме необходимо любить.

– А я больше денег дам. – «Спортивная» дамочка покопалась в рюкзаке и достала портмоне, полукруглый от вложенных денег. – Добавлю ещё пятьсот евро, по курсу.

– Я щас тебе добавлю, грымза старая. – Не стал сдерживаться подошедший Иван и наносное воспитание вмиг слетело с него, оставив откровенное хамство. – Я первый застолбил кошку, и ты здесь деньгами не тряси, не удивишь.

– Слышь, мордатый, – дамочка покраснела от бешенства. – Тебя наверняка мало кто любит и кошка тебе ни к чему, запугаешь своей рожей элитное животное.

– Ах ты, кляча толстая… – сжав кулаки, Иван считал про себя до десяти, сдерживая желание въехать кулаком в ненавистное наглое лицо в мелких морщинках.

«Оба суки», – решила заводчица.

– Значится так, – продавщица прищурилась и нервно обмахнулась веером. – Кому котёнок позволит себя погладить, тому и продам её.

Соседи по «котячьим» столам, в большинстве женщины, с удовольствием и завистью смотрели за торгом, когда стоимость за котёнка шла не вниз, а вверх.

От протянутой женской руки Черри уклонилась, зато Ивану удалось погладить кошечку по нежной пушистой голове и лицо у него на секунду стало… человечнее что ли.

– Забирай, – разрешила заводчица и достала из-под стола клетчатую переноску. – Забыла сказать – она не урчит.

– Не понял. – Насторожился Иван.

– Не урчит она, когда ей приятно. Наследственное. На самом деле они, персы, урчат, но неслышно.

– Переживу, – выдохнул Иван.

Прихватив за шкирку котёнка, женщина всунула Черри в переноску.

– Подожди минуту. – Заводчица повернулась к соседке помладше её, с повышенным вниманием наблюдавшей за торговлей «персиками», и протянула той бумаги, спрятанные под подстилку. – Шлёпни печати.

– Эквивалент – двести евро, – радостно сообщила соседка, развинтила печать, дунула на неё и от всей души оттиснула на бумагах. – Знатный котёнок.

Отдав деньги, Иван обошел обиженную «спортивную» дамочку и гордо пошел к выходу, крепко держа переноску.

– Что бы споткнулся на банановой корке и переломал себе ноги. – Пожелала ему в спину дамочка.

– И тебе упасть со скалы, туристка. – Не задержался с ответом Иван.

У высоких дверей его нагнала заводчица.

– Вы с нею понежнее, – слезливо попросила она.