Кошка Зимы

– Мамуля, а кормить семейство сегодня будешь? – перебил меня отец Зимы, начав натуральным образом теснить опять в комнату, куда меня успела отвести Людмила Андреевна. Мы с ней толком и поговорить не успели. Точнее, она-то говорила, причем по большей части о том, какая я красавица. А еще поглаживала по плечу и волосам, будто я ребенок или кукла, и промакивала глаза. Артем что, никогда девушек к родителям не приводил, раз мое появление вызвало столь бурную реакцию? Похоже на то. Почему так исторически сложилось и является ли подтверждение его слов о том, что как со мной у него никогда раньше не было и не хотелось, я додумать и не успела.

– Так, Саш, это что происходит-то? – насторожилась Людмила Андреевна. – Тёмка натворил чего? Неприятности у нас?

– Мамуля, да какие… – нарочито бодро начал мужчина, но слушать его не стали.

– Так, Варюша, ты хоть мне скажи правду, – переключила свое внимание на меня женщина. – Из этого старого дурня все одно ничего не вытрясешь.

Я вся внутренне съежилась. Что мне сказать? Простите, мы с братом втянули вашего сына в неприятности, которые грозят ему чуть ли не смертью. Да я бы себя сама за такое на месте прибила. Явилась пигалица, знать ее не знают, и сразу проблемы твоему ребенку от нее.

– Я… – пискнула, натолкнувшись на два предостерегающих мужских взгляда напротив из-за спины Людмилы Андреевны. Кир беззвучно похлопал себя по груди в районе сердца, покачал головой и указал на женщину. Ясно, у нее больное сердце. Так что… – Я просто не ожидала, что все так скоро закрутится. Артем сказал, сюрприз мне какой-то готовит, вот, видно, поэтому и умчался.

Брат закатил глаза, намекая, что врунья из меня так себе. Нет, ну а что я должна на ходу выдумать, если на самом деле внутренне вся трясусь от мысли, что затеял засранец Зима.

– Сюрприз, говорите. – Людмила Андреевна обвела нас всех строгим взглядом, и мы дружно закивали. – Ох, как бы сюрприз этот… ай, ладно. Поглядим.

Она подхватила меня под руку и повела на кухню, а Кир и папа Саша увязались следом.

– А познакомились вы как? – спустя полчаса и столько еды, что я едва дышать могла, принялась пытать меня родительница Зимы.

Ваш сын, который сейчас черт знает в какой опасности, шлепнул меня по заднице, хотел облапать грудь и спросил, есть ли у меня… хм… любовник, а потом сообщил о том, что претендует на эту роль, нисколько не поинтересовавшись моим мнением на сей счет. Подумала и чуть не разревелась. Зима, вернись, зараза ты, верзила нахальный! Хлопай по заднице и лапай сколько влезет и будь моим единственным… половым партнером. Вообще единственным.

– Эм… я въехала в дом напротив. А Тёма сразу предложил встречаться. – Угу, назовем это так.

Папа Саша как-то странно фыркнул в кулак, а Людмила Андреевна посмотрела на него, и глаза ее странно заблестели.

– Никого не напоминает? – спросила она.

– Ну а что? Все же как надо вышло, – рассмеялся мужчина, стрельнув лукавым взглядом, становясь в этот момент будто вдвое моложе и таким похожим…

Мне стало нечем дышать от внезапного импульса острейшего страха. Тёма, Тёмочка мой, прошу-умоляю-заклинаю возвращайся!

– Варька! – донесся голос Кира будто издалека. – Варьк!

– Ой, божечки! Побелела вся деточка!

Все вокруг засуетились, вгоняя меня в смущение. Препроводили в спальню на втором этаже и велели лежать.

Я чуток отошла и, само собой, оставаться на месте не смогла. На цыпочках спустилась по лестнице, прошмыгнула мимо двери в кухню, где хлопотала Людмила Андреевна, и проскользнула на улицу. Чтобы тут же очутиться в захвате подстерегавшего брата.

– Далеко собралась? – прошептал он, зажав мне рот и отволакивая за угол, где рубил дрова папа Саша. – Вот, диверсантку изловил. Говорил же, что не усидит. Я свою сеструху знаю.

– Да что ты… вы! Отпусти!

– Варюша, давай-ка ты сейчас садись тут на лавочку и рассказывай мне все как есть, – велел отец Зимы уже без намека на веселье.

– Я… – открыла рот. Закрыла. Расскажу – не сделаю хуже? А не расскажу тем более.

– У вас серьезные проблемы, – вместо меня сказал папа Саша. Я кивнула. – И мой сын привез тебя сюда, чтобы уберечь, пока сам с ними разбирается?

– Я просила его уехать… Квартиру продать…

– Но он мужик и решил по-другому.

– Но…

– Он хотел, чтобы ты была в безопасности, чтобы у него были развязаны руки. В таком случае куда ты собралась?

– Я…

– Ты можешь чем-то помочь ему, Варя?

– Нет, – опустила я голову, смиряясь. Глаза защипало, и горло стиснуло. Слезы закапали на руки, что я сцепила на коленях. Я ничем не могу помочь моему Зиме. Из-за меня он… а я…

– Варюш, ты сына моего любишь? – Я часто закивала. – Ну раз любишь, то верить должна, что он сдюжит, справится. А ты посиди и подожди. Дело это ваше исконно бабское: любить нас да верить и ждать. Нелегкая задача, понимаю, но так всяко лучше, чем ты сама же все еще и усугубишь. Понимаешь меня?

– Но… Да, понимаю.

– Вот и хорошо. А сейчас пойди вон из ведерка умойся, поулыбайся и ступай к мам Люде. Она же у нас не глупая и тоже все сердцем материнским чует. Не добавляй ей, Варюша, не надо.

– Хорошо.