Кошки

— Я читал отчёт о твоей поимке, — охотник своим хрипловатым голосом нарушил затянувшееся молчание. Ни единым жестом или взглядом он не показал, что оценил мою красоту. Хм, нахал! Меня это весьма задело. Ладно вонючая скотина, охраняющая меня: другие сплетничали о его давней импотенции. Но этот то был довольно привлекательным, как для человека, да и обычного зловония, почти не испускал, — ты почти не сопротивлялась и даже никого не ранила. Очень странно.

— Отчёт был подробным? — я приподняла одну бровь.

— Да. Я знаю всё. И как тебя, без нужды, утыкали треспами и…Про всё остальное, тоже. Мстили за твою сестру, сумевшую улизнуть и убить десятерых преследователей. А в особенности, за вашего вожака. Он дался дорогой кровью: три десятка убитых и ещё больше, искалеченных.

— Брат мой был сильным львом, — с уважением сказала я и посмотрела на своё полотно, — но он никогда не охотился, ради охоты. Всегда — ради утоления голода. Хотя, да — для вас же каждый убитый львом человек — страшная трагедия. Нет, не подумай, я не иронизирую. Мы такие, какие есть и вы, для нас — всего лишь пища.

— Иронизируешь? Ха! — он вскочил и начал нервно метаться, точно это его, а не меня, посадили в клетку, из которой не было выхода, — последнее время это мучает меня всё сильнее. С детства я хотел нести справедливость и защищать невинных от опасности. Именно поэтому и пошёл в защитники. Моя цель — защита людей от львов, спасение человеческих жизней. И что? Наш отряд прибывает туда, где случайный прайд совершил нападение на захолустный городок и убил троих жителей. Десятки опытных воинов гибнут, и троица хищников повержена или изгнана прочь. Да здравствуют павшие воины! Да будет всем счастье!

— Ну и? — поинтересовалась я, — счастье будет?

Человек остановился, будто наткнулся на невидимую стену и дико взглянул на меня. В его глазах всё ярче разгорался огонь безумия. Да, он был тяжело болен чем-то, пожирающим его разум, почище моего голода. И выхода не было. Меня заточили в клетку, а он свою соорудил сам. Но почему?

— Счастье, — он покачал головой и едва слышно всхлипнул, — счастье…Десятки режут друг друга в пьяных драках, калечат в семейных ссорах и душат в подворотнях за жалкий медяк. Сотни умирают от голода из-за высоких налогов, нежелания работать и жадности хозяев. Тысячи мрут от болезней, потому как нет ни докторов, ни лекарств. Десятки тысяч гниют на полях сражений из-за тупейших амбиций и жажды власти. Ради чего я делаю своё дело? Для чего я спасаю этих трёх, которые в ближайшее время станут убийцами или жертвами?

— Ну, не все львы, такие, как мы, — я была поражена его бешеным напором. Нет, люди — неприятные животные, но неужели всё настолько плохо? — в молодости мы совершаем разные глупости. Очень часто наши невинные развлечения заканчиваются множеством бессмысленных смертей.

— Я знаю, — он отмахнулся, — я читал много отчётов и сам проводил дознания. Но, поверь, самым злобным, из вас, далеко до некоторых милосердных правителей. Да и подумать — вы относитесь к нам, как к животным, а для большинства людей убийство человека равносильно смерти какой-нибудь свиньи. То есть мы сами уравняли себя со свиньями. К чему жаловаться? А жестокость, с которой мы иногда убиваем себе подобных вам вообще незнакома.

Он замолчал и почти рухнул на свой табурет, охватив голову руками. О! По его загорелой щеке медленно ползла одинокая слезинка. Крепко его прижало. Поймав себя на этой мысли, я прислушалась к чувствам и оказалась поражена. Мне было жаль этого человека. Хотелось подойти, обнять и погладить по седой голове. Странно. Раньше такие желания относились лишь к моим братьям и сёстрам.

— Меня зовут Чар, — глухо сказал человек, не поднимая головы, — хоть тебе и нет до этого никакого дела.

— А меня зовут Рейя, — сообщила я и подвинулась ближе, — а почему, человек Чар, ты решил рассказать всё это именно мне? Неужели нет больше никого, кому бы ты мог излить свою боль?

Он отрицательно покачал головой, а потом поднял на меня свои больные глаза.

— Рейя, — медленно произнёс он, — нет, Рейя, пожалуй, ты единственный че…Прости, ты — единственная, с кем я могу поговорить на эту тему. Да и вообще, просто поговорить. Иногда так получается. Из-за работы и образа жизни ты теряешь всё. Сначала — жену, потом — всех друзей и соратников, а после…

Он запнулся.

— Веру, — подсказала я.

— Да, — он печально улыбнулся, — а в конце концов — смысл самой жизни. И не остаётся ровным счётом ничего. Ты вдруг осознаёшь, жизнь подходит к завершению, а всё, сделанное тобой, было бессмысленно.

Да — это был необычный человек. Другие, на его месте, предпочли бы утешиться выпивкой, едой или доступными самками. Помимо жалости, я ощутила некоторое уважение к сломленному охотнику, но по-прежнему, не могла понять в чём смысл этого ночного визита. Выговориться перед пленной львицей? Забавно, нечего сказать…

— И давно, человек Чар, тебя мучают подобные мысли?