Кошки бродят по ночам

– Он стоит в дальнем конце кабинета, – заметил Селлерс. – Взгляните-ка, Берта, и скажите мне, какие окна на той стороне улицы вам видны.

– Какое это может иметь отношение к делу? – спросил Белдер.

Селлерс терпеливо объяснил:

– Тот, кто написал второе письмо, должен был видеть, что происходило в кабинете, когда пришла Долли Корниш. Я заметил, что на противоположной стороне улицы находятся учреждения. Днем света вполне достаточно для того, чтобы человек, находящийся в офисе на другой стороне, мог видеть, что происходит здесь.

На мгновение Белдер нахмурился, потом его лицо просветлело:

– Ей-богу, это идея! Вы думаете, что человек следил за мной из окна здания на противоположной стороне?

– Зачем вы носитесь с этой забавой? Ответ в вашем офисе.

Селлерс хмуро взглянул на Берту, чтобы она помолчала, и внезапно изменил объект атаки.

– А как насчет информации, содержащейся в письме? Кто, как вы думаете, мог знать, что Долли Корниш была здесь в понедельник?

– Ни один человек.

– А ваша секретарша?

– Она ничего не знает о ней, думая, что Долли – моя знакомая по работе.

– Сколько Долли была здесь?

– Где-то до середины дня.

Сержант Селлерс протянул руку к телефону.

– Позовите сюда вашу секретаршу.

Белдер поднял трубку и сказал:

– Не будете ли вы так любезны зайти ко мне на минутку?

Спустя секунду, когда Имоджен Дирборн открыла дверь и вошла, Селлерс спросил:

– В этот понедельник… во сколько пришла Долли Корниш?

– Одну минутку. Я посмотрю в книге.

– У нее была назначена встреча?

– Нет.

– Прекрасно, загляните в вашу книгу.

Имоджен подошла к столу, уверенно взяла тетрадь, открыла ее, провела пальцем вниз по странице.

– Миссис Корниш пришла в два часа двадцать минут. Она оставалась до трех пятнадцати.

– Она вам незнакома?

– Нет, я ее раньше не видела.

– Вы знаете, чем она занимается?

– Нет. Мистер Белдер попросил, чтобы я не делала записей.

Селлерс откинул голову, закрыл глаза.

– Как она выглядела?

– Блондинка, с хорошей фигурой, красивая, молодая, но из рода интриганок и явных эгоисток. Если она чего-нибудь захочет, то добьется.

– Вряд ли я смогу сказать, что ваша оценка справедлива, мисс Дирборн. Вы… – сказал Белдер.

– Я с этим разберусь, – перебил Селлерс. Его голова была откинута, а глаза закрыты. – Она сказала вам, что хочет видеть мистера Белдера, не так ли?

– Да, так.

– Вы спросили у нее, назначена ли ей встреча?

– Да.

– Что она сказала?

– Что мистер Белдер примет ее, как только я скажу ему, что она здесь.

– Белдер не был занят, – сказал Селлерс. – Назначение встречи – это только отметка… это способ произвести впечатление на посетителей?

– Да.

– Итак, вы пошли к нему и сказали, что пришла миссис Корниш?

– Она попросила меня представить ее как Долли Корниш. Просто Долли Корниш.

– Что сделал Белдер?

– Он сказал, чтобы я ее пригласила, это его друг.

– На лице у него были какие-нибудь эмоции?

– Я не заметила.

– Что произошло, когда они увидели друг друга?

– Меня там не было.

– Белдер не подошел к двери?

– Когда я открыла перед ней дверь, он выходил из-за стола. Я слышала, как он произнес ее имя, так, словно ему нравится его звучание.

– А потом?

– Я закрыла дверь.

– Вы видели, как он целовал ее?

Щеки Имоджен вспыхнули.

– Нет.

– Вы видели ее еще раз?

– В три пятнадцать, когда она выходила.

– Кто-нибудь знает, что она была здесь?

– Нет, насколько мне известно.

– Когда она вошла, в приемной никого не было?

– Нет.

– Кто-нибудь пошел за ней, когда она уходила?

– Я не могу сказать с полной уверенностью, но, скорее всего, нет. В офисе никого не было.

Берта прервала ее:

– Что толку в пустой болтовне? Это была встреча, которую ждали.

Селлерс предупреждающе нахмурил брови:

– Я в этом не уверен, Берта.

– Зато я уверена, – отрезала она.

Селлерс посмотрел в окно на стоящие напротив здания.

– Видите ли, Берта, есть несколько веских свидетельств в пользу теории об окнах офиса.

Берта повернулась к Имоджен Дирборн, открыла сумочку, достала напечатанную на машинке записку, которую она отколола от корреспонденции Эверетта Белдера.

– Кто это печатал? – строго спросила она, резким движением протягивая бумагу в сторону Имоджен Дирборн.

– Думаю, что я. Это была записка, которую я прикрепила к бумагам мистера Белдера…

Берта Кул сказала, обращаясь к сержанту Селлерсу:

– Давайте-ка взглянем на те два письма.

Селлерс молча протянул их Берте.

Она разложила письма на столе.

– Поглядите-ка сюда, моя милая. Все это напечатано на одной и той же пишущей машинке, правда?

– Я знаю. Что вы хотите?

Берта хладнокровно сказала:

– Я пытаюсь вывести вас на чистую воду, маленькая прохвостка. Вы влюблены в вашего начальника. Вы думали, что он женился бы на вас, если бы на пути не стояла его жена. Вы написали эти письма миссис Белдер. Вы знали, что ваш начальник заигрывал с горничной. Когда пришла Долли Корниш, вы подслушивали у двери, подглядывали в замочную скважину. Вы полагали, что избавитесь и от жены, и от двух соперниц сразу. Вы написали эти письма миссис Белдер, а потом прикинулись, что вы ни при чем. Самодовольная, лживая, проклятая лицемерка.

Имоджен Дирборн плакала.