Кошки бродят по ночам

– Две тысячи триста долларов свидетельствуют об обратном.

– Это совсем другое.

– Вы чертовски правы, возможно, так и есть, – сказала Берта. – Кто ваш парикмахер?

– Мой… что?

– Кто ваш парикмахер?

– Какая разница, кто мой парикмахер?

– Может быть, и большая. Вы все время ходите в одну и ту же парикмахерскую?

– Да.

– Куда?

Белдер немного заколебался, потом сказал:

– Это «Терминал-Тонсориал-Парлор», рядом с автобусной остановкой «Пасифик Грейхаунд».

– Вы ходите туда давно?

– Да. Право, миссис Кул, я не могу понять, почему вы об этом спрашиваете?

– В этом нет никакого секрета?

– Боже мой, конечно, нет.

– Вы бы не стали возражать, чтобы сейчас рассказать, где вы делаете прическу?

– Боже мой, нет! Что за мысль? Вы сошли с ума или, может быть, я сошел?

Берта усмехнулась:

– Все в порядке. Я только хотела убедиться в том, что здесь нет ничего секретного. У вас нет каких-либо общих дел с владельцем парикмахерской?

– Конечно, нет.

– А собственных интересов в отношении этого заведения?

– Нет. Миссис Кул, не будете ли вы столь любезны объяснить, почему вы об этом спрашиваете?

– Я пытаюсь выяснить, имеет ли какое-нибудь значение, где вы стрижетесь?

– Никакого значения. Я не понимаю.

– Я тоже. Так что насчет очередного письма?

Белдер был явно возмущен. Он колебался – выйти из кабинета или дать письмо. Спустя несколько секунд он вынул из кармана запечатанный конверт. Берта протянула руку, и он отдал ей письмо.

– Когда оно пришло?

– С почтой, которую приносят около трех часов дня.

– Ваша теща видела его?

– Она и Карлотта видели.

Берта задумчиво произнесла:

– Печать на письме та же. Оно адресовано вашей жене, помечено: «Лично и конфиденциально». – Она крикнула: – Элси!..

Сквозь дверь доносился приглушенный звук пишущей машинки. Берта подняла телефонную трубку и сказала:

– Элси, поставь снова чайник. У нас еще одно письмо.

Берта положила трубку на место и принялась изучать конверт.

– Так, – сказала она, – нам нужно будет вовнутрь что-нибудь положить. Конверт такой же, как и предыдущий, – простой, с маркой. Я должна буду откопать еще одно рекламное объявление от компании по выделке мехов.

– А мы не можем положить что-нибудь другое?

– Не будьте так глупы, – сказала Берта. – Если ваша теща видит два конверта, на которых стоит «Лично и конфиденциально», и в одном из них реклама пушной компании, а в другом – просьба пожертвовать пять долларов в пользу Красного Креста, она почувствует, что тут что-то не так. Единственно, что нам поможет, так это реклама наших пушных друзей.

– Вы правы, – согласился Белдер. – Я об этом не подумал.

– Что у вас нового дома?

– Ничего. Все пущено на самотек. Ходят полицейские сыщики, устраивают беспорядок и задают вопросы. Миссис Голдринг плачет, а Карлотта каждую минуту сует нос в мои дела.

– Зачем ей это нужно?

– Не знаю.

Берта закурила сигарету.

– Почему вы интересуетесь моим парикмахером?

– Как видно, это вас беспокоит.

– Нет, просто любопытно.

– Почему вы не говорите мне, кто ваш парикмахер?

– Здесь нет никакой тайны.

– Тогда почему вы стараетесь увильнуть от прямого ответа?

– Я не увиливал. Просто интересовался, почему вы меня об этом спрашиваете.

– Я хотела знать, как зовут девушку, которая собирается ссудить вас деньгами?

– Мейми Росслин.

– Чем она занимается?

– Она закончила одно дело, связанное с рекламой для супермаркета в Сан-Франциско.

– А что скажет Долли Корниш о ней?

– О чем вы?

– Вы говорили Долли Корниш, что Росслин собирается дать вам деньги?

– Для чего мне нужно было это делать?

– А почему не нужно?

– Я не вижу в этом необходимости.

– Как долго она будет в городе?

– Кто, Долли Корниш?

– Нет. Эта Росслин.

– Она уезжает сегодня вечерним поездом, а завтра отправит телеграфом деньги. Поэтому-то я и хотел вас видеть. Необходимо связаться с Нанли и убедиться, что дело еще не ушло у нас из рук. Очень важно, чтобы мы могли покончить с ним до завтрашнего полудня.

Элси Бранд открыла дверь и сказала:

– Вода кипит.

Берта отодвинула свое скрипящее кресло-качалку и поднялась.

– Ну, – провозгласила она, – как раз здесь мы и нарушим почтовый устав.

Чайник на столе Элси Бранд яростно кипел. Электрическая плитка отбрасывала красные отсветы на журнал, который она подложила, чтобы не повредить стол.

Берта, осторожно держа конверт, подошла к чайнику, бросив Белдеру через плечо:

– Заприте дверь.

Она нагнулась над чайником, ловко манипулируя конвертом, раскрыла его над паром, полностью сосредоточившись на этом упражнении для рук.

Элси Бранд поспешно встала из-за своего стола, и ее стул покатился на хорошо смазанных колесиках.

– Что случилось? – спросила Берта, не поднимая головы.

– Открыта дверь! – воскликнула Элси.

Берта подняла глаза. На фоне матового стекла входной двери вырисовывалась черная тень. Широкие плечи, очертания жесткого профиля, длинная сигара, торчащая вверх под небольшим углом. Белдер стоял около Берты, внимательно глядя на письмо поверх ее плеча. Элси Бранд протянула руку, чтобы закрыть дверь на замок.

– Проклятие, – накинулась Берта на Белдера. – Я же сказала вам, чтобы вы закрыли дверь. Я…

Рука Элси дотронулась до замка.