Кошки бродят по ночам

– И я могу поспорить, что эта маленькая сучка написала… эта достойная маленькая сучка и является автором злосчастных писем.

Джек уставился на нее совиным взглядом.

– Для чего ей понадобилось писать письмо, в котором она обвиняет себя? – спросил он.

На Берту нашло вдохновение.

– Для того, чтобы отвести от себя подозрения; она знала, что миссис Белдер умерла раньше, чем было отправлено последнее письмо, знала, что все идет не так гладко, как хотелось. Но она достаточно умна и понимает, что такое письмо отведет от нее подозрение в убийстве. В глазах полиции лучше быть любовницей Белдера, чем его сообщницей.

– Да, это вполне логично. – Джек потянулся к телефону. – Я позвоню и поговорю с сержантом. Ну-ка, какой у него номер? Надо припомнить.

Джек положил локоть на стол, опустил голову на руку и закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.

Несколько секунд спустя огромные плечи опустились, рука протянулась через стол. Джек отмел телефон в сторону, словно это была какая-то досадная помеха. Его голова упала на руку, и вскоре в пропахшем виски кабинете раздался ровный храп.

Берта осторожно покачнулась в своем кресле, чтобы оно не скрипнуло. Она поднялась на ноги и ухватилась за край стола, чтобы обрести равновесие, затем на цыпочках прошла к двери, ведущей в приемную. Джек беспокойно зашевелился, пробормотал что-то. Его язык ворочался с трудом.

Берта бесшумно открыла дверь, проскользнула в щель и мягко повернула ручку, чтобы не раздался предательский щелчок замка.

Было темно, она пересекла приемную, ни на что не наткнувшись. Она нащупала ручку входной двери и, прежде чем прокрасться в коридор, убедилась, что замок работает.

Глава 22 Риск взломщика

Дом Эверетта Белдера был типичным для Южной Калифорнии – одноэтажный особняк с верандой и встроенным гаражом. Вокруг дома был разбит парк, который в менее удаленном районе считался бы обширным.

Берта снизила скорость машины и оценила обстановку. Позади остались напряженные полчаса автомобильной гонки, попытка стряхнуть преследование в случае, если ей сели на хвост. Дело было не в том, что она подозревала погоню, она просто хотела быть уверенной, что никто не сможет указать на нее пальцем.

Дом Белдера стоял погруженный во тьму, Берта не знала, есть там кто-нибудь или нет. Она проехала до середины квартала, выключила фары и зажигание, закрыла дверцы и опустила ключи в сумочку. Потом медленно пошла по тротуару обратно, поднялась по цементным ступенькам, ведущим в дом Белдера, и нажала кнопку звонка. Подождав пятнадцать секунд, она нажала снова, на этот раз более настойчиво.

Не услышав в доме никаких признаков жизни, Берта попробовала толкнуть входную дверь, но та была заперта. Она спустилась с лестницы и зашла за дом. Встроенный гараж, выступающий футов на двадцать, находился с западной стороны дома. Дорожка, которая вела к черному входу, огибала дом с восточной стороны. Идя по дорожке, Берта заметила полуокна, впускавшие свет и свежий воздух в погреб, где было найдено тело Салли Брентнер. Берта обогнула дом, проверила все окна и двери, но они оказались запертыми. Дверь гаража тоже была закрыта.

Проявляя чудеса сообразительности, Берта снова поднялась по лестнице, открыла почтовый ящик и сунула туда руку.

Ее пальцы нащупали ключ.

Берта вытащила ключ и вставила его в замочную скважину парадной двери. В ночной тишине ясно раздался щелчок. Она опустила ключ обратно в почтовый ящик, захлопнула его и вошла в дом, прислушиваясь к щелчку закрывшегося замка.

Берта помнила золотое правило взломщиков, гласившее, что самое главное при проникновении в дом – организация отступления. Она достала из сумочки карманный фонарик и, освещая им себе путь, прошла через весь дом. В двери, противоположной входной, торчал ключ. Повернув его в замке и открыв дверь, Берта принялась внимательно изучать помещение.

Над всем домом нависла неспокойная атмосфера. Берта Кул всегда уверяла, что стоит только ей войти в дом и пройтись по комнатам, и она сможет многое рассказать о его обитателях. Вокруг нее как-то странно дрожал воздух, и она не могла понять, то ли это вибрировали стены, подчиняясь неизвестным законам физики, то ли на нее влияла сама обстановка. Все это так подействовало на воображение Берты, что она воспринимала окружающее только в свете происшедшей трагедии.

Она сознавала, что это дом неспокойных, возбужденных людей; дом, где совершено убийство, а теперь здесь все затихло в ожидании следующей трагедии.

Несколько минут Берта боролась с охватившим ее ужасом. «Да успокойся же ты, великая простофиля, – сердито пробормотала она про себя. – Здесь ничего не случится. А вот если ты не найдешь улики, которые привели бы в восторг сержанта Селлерса, то отправишься в тюрьму».