Кошки, которые сводят с ума. Почему кошки психуют и что делать с их проблемным поведением

Обеспокоенность, потому что к этому обязывает сам диагноз и не вполне ясная перспектива. Конечно, я выпишу лекарство, но оно не гарантирует положительного исхода, потому что пока мы располагаем недостаточными данными и инструментами. Тем не менее я уверен, что будущее Мелли прояснилось не потому, что я попытаюсь ее вылечить, а потому что Натали теперь знает своего врага в лицо и больше не будет бороться с неизвестностью. В Древнем Египте ограниченные в способах лечения врачи обычно говорили: «Я знаю эту болезнь и могу назвать ее имя», – и эти слова были их первым терапевтическим приемом.

Лечение давалось непросто, к тому же кошка отказывалась принимать лекарства. Кризисы случались не очень часто, но все же выбор между пользой от ежедневного приема лекарств и риском от него перевесил не в пользу первого. Натали честно старалась несколько недель подряд, но в итоге отказалась от лечения Мелли. Я думаю, они обсудили это с Шушу и договорились, что он будет предупреждать ее о наступающем обострении. В этот момент она запирала Мелли в максимально тихой комнате без света, без звука и других раздражителей, чтобы защитить всех живущих в доме: это соответствовало предписанной мной поведенческой терапии.

Я все реже и реже получал вести о Мелли, которая умерла много лет спустя от острой почечной недостаточности, как и многие другие кошки без диссоциативного расстройства.

Случай с Мелли – дело прошлое, и, к счастью для кошек, такие случаи редки, но все же они встречаются. Многие из них остаются без внимания, животное скитается от дерматологов к неврологам, а заканчивается все усыплением. В недавнем прошлом я стал свидетелем, как у нескольких кошек пришлось ампутировать хвосты из-за серьезных эпизодов аутоагрессии. Для начала убирали дистальную треть, то есть кончик хвоста, но, если припадки продолжались, ни один воротник, ни одна повязка не могли устоять перед этим разрушительным «безумием», и новые самоповреждения приводили к новой ампутации вплоть до первых хвостовых позвонков. Именно в этот момент, осознав всю серьезность мучений животного и зайдя в тупик, врачи часто принимают решение об усыплении из сострадания.

И как тут не войти в положение наших коллег, опытных, но никогда не обучавшихся кошачьей психиатрии, чувствующих себя бессильными перед лицом физической и душевной боли?

Новые инструменты для нового мышления

Даже сегодня, когда вопрос о наличии у животных сознания практически решен, отдельные специалисты все еще сомневаются в том, что они могут испытывать страдания. Столетие назад это вызвало такие же споры, и некоторые, опираясь на концепцию ноцицепции[49], утверждали, что у животных есть такие же проводящие боль пути, но то, что они чувствуют, следует обозначать другим словом, чтобы не обобщать людей и животных. В наше время этот вздор давно забыт и хорошим врачебным тоном считается умение облегчать болезненные состояния, сопровождать возрастных животных и устранять другие неприятные проявления.

– А страдания? Они тоже страдают, разве нет?

– Не увлекайтесь, молодой человек! Чтобы страдать, нужно осознавать свое состояние, понять, что оно может быть другим, и вообще нужно жить совершенно другой жизнью.

Признаюсь, я выслушиваю подобное с улыбкой, но иногда эти высказывания очень сильно деморализуют. Тридцать лет спустя я все еще сталкиваюсь с тем самым стеклянным колпаком, который перемещается из эпохи в эпоху и пытается сохранить непроницаемую перегородку между человеком и другими животными.

Сегодня все говорят о благополучии, а кошка стала его символом, но, даже несмотря на это, не все готовы предоставить ей право быть безумной и страдать, эту пропасть готовы преодолеть лишь немногие.

К счастью, легион последователей очевидной, но игнорируемой истины с каждым годом растет. Так я познакомился с Оливье Жакмо, которого теперь всегда приглашаю на защиту диплома на нашей кафедре. Оливье преподает анатомию в Брюссельском университете и является столь редким пока специалистом по трактографии[50] [11]. Простыми словами об этой сложной технике можно сказать так: это раздел моделирования мозга, который позволяет визуализировать его проводящие пути. Человечеству она подарила яркие, мерцающие, великолепные изображения, которые позволили выделить взаимосвязи между различными зонами мозга и сделать видимой внутреннюю опору бессознательного, что вызвало обширную полемику вокруг фрейдистской теории бессознательного и когнитивного бессознательного [12].

За прочтением размышлений и работ Оливье Жакмо у меня родились две ремарки: первая – очень общего характера, но открывающая широкое поле для рассуждений о наличии сознания у животных, а точнее у кошки; вторая относится исключительно к объекту нашего исследования и множеству случайных открытий, которые станут возможными благодаря трактографии мозга кошки.

Крюк через сознание