Кошки-мышки

– Прости, Алекс, – тихо произнесла она и впервые за долгое время подняла на меня свои милые глаза. – Прости за вчерашний вечер. За тот неприятный эпизод возле моей машины. Мне кажется, я просто запаниковала. Если уж быть честной до конца, то я и сама до сих пор не могу понять, что же произошло.

– Давай будем честными друг перед другом, – поддержал я ее мысль. – Почему бы и нет?

Я видел, что ей трудно говорить, но мне было необходимо знать все о ее чувствах. Мне не хватило тех кратких объяснений возле ресторана.

– Я хочу попытаться рассказать о том, что со мной случилось, – продолжала Кристина. Она сжала ладони в кулаки и нервно постукивала ногой по земле. И снова я вспомнил язык жестов. Какие плохие знаки!

– Возможно, тут во всем моя вина, – вставил я. – Ведь это именно я настаивал на том, чтобы мы поужинали вместе. И надоедал до тех пор, пока…

Кристина протянула руку и накрыла ею мою ладонь:

– Пожалуйста, дай мне закончить. – Полуулыбка вновь возникла на ее губах. – Я хочу, чтобы все было выяснено между нами раз и навсегда. Кстати, я сама собиралась тебе позвонить. И сегодня же вечером, после работы, я бы так и поступила.

– Мне кажется, ты немного нервничаешь. Как, впрочем, и я сама, – продолжала она. – Боже мой, да я чуть ли не с ума схожу. Я прекрасно понимаю, что обидела тебя в лучших чувствах, а я ведь не хотела этого. Только не это. Тебя нельзя обижать.

Я заметил, что Кристину начинает лихорадить. Когда она заговорила снова, голос ее дрожал:

– Алекс, мой муж погиб в результате насилия, с которым тебе приходится сталкиваться каждый день. Ты умеешь принимать мир таким, каков он есть. А для меня это трудновато. Я не из таких людей, и мне было бы просто невозможно вынести еще одну потерю. Я не выдержу этого. Ты понимаешь, о чем я говорю? Мне кажется, я объясняюсь чересчур запутанно.

Теперь я понемногу начал соображать, в чем дело. Мужа Кристины убили в прошлом декабре. Она и раньше рассказывала мне, что у них были некоторые проблемы во взаимоотношениях, но, тем не менее, она любила его. Ей пришлось самой увидеть, как стреляют в мужа, он скончался прямо у нее на глазах. В тот момент она бросилась ко мне, и я держал ее в своих объятиях. Я был в том же доме, поскольку участвовал в расследовании одного сложного дела об убийстве.

Мне снова захотелось обнять ее, как тогда, но сейчас я понимал, что такая реакция была бы не к месту. Кристина съежилась, словно замерзла. Я знал, что она переживает в данную минуту.

– Пожалуйста, выслушай меня, Кристина. Я не собираюсь умирать. Ну, разве что только тогда, когда подберусь к девяноста годам. Я слишком упрямый и настойчивый. Раз сказал, значит, так оно и будет. Выходит, мы можем быть вместе даже больше, чем прожили до сих пор. Впереди еще сорок с хвостиком лет. Ну, конечно, это слишком много для того, чтобы избегать друг друга.

Кристина покачала головой, не отводя взгляда. Наконец, она улыбнулась:

– Мне действительно нравится, как работает твоя не совсем нормальная голова. В одну секунду ты – детектив Кросс, а уже через несколько мгновений – милый ребенок с открытой душой и добрейшим сердцем, – она закрыла лицо ладонями. – Господи, я уже не соображаю, что говорю.

Внезапно, как будто все внутри меня подсказало, что надо делать. Я медленно, очень медленно протянул руки к Кристине, и она очутилась в моих объятиях. Я почувствовал, будто сейчас растаю, и мне это понравилось. Мне было даже приятно, что ноги мои подкашивались и немного дрожали.

Впервые мы с Кристиной поцеловались. Ее губы оказались мягкими и сладкими. Она прижалась ко мне и не стала высвобождаться, чего я поначалу так боялся. Я провел кончиками пальцев по одной ее щеке, потом по другой. Кожа была удивительно гладкой, и у меня даже неожиданно закололо в пальцах. Мною внезапно овладело такое чувство, будто я долгое время был лишен возможности дышать, и только теперь смог набрать полную грудь воздуха. Да, я снова мог вздохнуть. Я чувствовал себя живым.

Кристина закрыла глаза и долгое время не открывала их. Когда же она, наконец, снова взглянула на меня, то прошептала:

– Именно так я все себе и представляла. Не менее пятисот раз.

В этот самый момент случилось самое худшее, чего я мог ожидать: мой пейджер начал противно пищать.

Глава 22

В шесть часов утра сирены нью-йоркских полицейских машин и карет скорой помощи завывали в переполненном транспортом районе Пенн Стейшн в радиусе примерно пяти кварталов вокруг вокзала. Детектив Маннинг Голдман припарковал свой синий «Форд Таурус» перед зданием почты на Восьмой авеню и помчался на место преступления, туда, где были совершены убийства.

Пешеходы на деловой улице останавливались и оглядывались на бегущего Голдмана. Они вертели головами во все стороны, пытаясь понять, что произошло и как это связано с мчащимся во весь опор полицейским.

У Голдмана были длинные рыжевато-серые волосы, а подбородок украшала пегая бородка. В мочке одного уха сияла золотая серьга. Он скорее напоминал ушедшего на покой рок – или джаз-музыканта, чем детектива по расследованию убийств.