Кошки-мышки

— Колдовством? — Ребус посмотрел на говорившего: это был тот самый парень, который показал ему рисунок на стене. — Да. Колдовство и смерть от передозировки наркотика.

Оба понимающе моргнули, а Ребус попытался нащупать следующий вопрос.

Что же, черт побери, ему было от них нужно? Сейчас он не мог вспомнить ничего, кроме десятифунтовой бумажки, улыбки и запаха жареных тостов. Но тут его взгляд уперся в аккуратный форменный галстук констебля. Галстук на прищепке.

— Как ваша фамилия, молодой человек?

— Тодд, сэр.

— Тодд? По-немецки это значит «мертвый». Знаете об этом?

— Да, сэр. Немецкий я изучал в школе, пока не перешел в старшие классы.

Ребус кивнул, делая вид, что это произвело на него впечатление. Впрочем, так оно и было! Все эти мальчишки-констебли теперь оканчивали старшие классы! Некоторые умудрялись прихватить еще и колледж, и университет. Почему-то ему казалось, что Холмс тоже учился в университете. Еще не хватало, чтобы и тот начал умничать…

Ребус показал на галстук.

— У вас галстук не совсем на месте, Тодд.

Констебль нагнул голову так, что Ребусу показалось, его шея вот-вот переломится.

— Простите, сэр?

— Вы всегда носите этот галстук?

— Да, сэр.

— А он не отстегивался у вас на днях?

— Отстегивался?..

— Зажим не ломался? — пояснил Ребус.

— Нет, сэр.

— А как ваше имя? — обернулся Ребус ко второму констеблю, который глядел на происходящее только что не открыв рот.

— О'Рурк, сэр.

— Ирландская фамилия, — прокомментировал Ребус.

— Да, сэр.

— А ваш галстук, О'Рурк? Он у вас новый?

— Не совсем. У нас у всех их по нескольку штук.

Ребус кивнул. Он взял карандаш, внимательно рассмотрел его и положил на место. Разговор не имел смысла.

— Я хотел бы прочитать ваши отчеты об обнаружении тела.

— Есть, сэр, — ответили констебли хором.

— Вы не заметили в доме ничего необычного? Сразу, как только вы вошли? Вам ничто не бросилось в глаза?

— Только покойник, сэр, — ответил О'Рурк.

— И рисунок на стене, — добавил Тодд.

— Кто-нибудь из вас поднимался наверх?

— Нет, сэр.

— Когда вы приехали, тело находилось внизу?

— В комнате на первом этаже, сэр.

— И вы не стали подниматься на второй?

Тодд посмотрел на О'Рурка.

— Мы покричали, спрашивая, нет ли там кого. Но подниматься не стали.

Как, черт возьми, в таком случае прищепка от галстука могла попасть на верхнюю площадку лестницы?

Ребус откашлялся.

— Какую машину вы водите, Тодд?

— Вы имеете в виду полицейскую машину, сэр?

— Нет, черт подери! — Он стукнул карандашом по столу. — Вашу собственную.

Тодд окончательно смутился.

— «Метро», сэр.

— Цвет?

— Белый.

Ребус перевел взгляд на О'Рурка.

— У меня нет машины, — с готовностью пояснил тот. — Я люблю мотоциклы. Сейчас у меня «Хонда-750».

Ребус кивнул.

Никакого «форда-эскорта». Никто из них не приезжал к его дому среди ночи.

— Ну что ж, раз так…

Улыбнувшись, он отпустил их, снова взял карандаш, осмотрел его острие и сломал о кромку стола.

* * *

Останавливая машину возле старомодного магазинчика мужской одежды на Джордж-стрит, Ребус думал о Чарли. Выбрав галстук и расплачиваясь, он думал о Чарли. Вернувшись в машину и завязывая галстук, он снова думал о Чарли. Направляясь на ланч с самыми богатыми людьми города, он был не в состоянии думать ни о чем, кроме Чарли, который мог стать одним из таких же бизнесменов. Оставить университет, найти с помощью родителей хорошую работу и через год-другой оказаться менеджером солидной фирмы. Вот тогда-то он действительно пропадет, утратит себя, как бывает только с богатыми и преуспевающими. Пропащие души вовсе не у тех, кто верит в чертовщину и балуется наркотиками, а у тех, кто добровольно отказался от собственного «я».

Что значили синяки на теле Ронни?

Далеко зашедшая игра садомазохистов? С кем он играл в нее? С таинственным Эдвардом?

Или ритуальное действо?

Не напрасно ли он так легко отбросил версию, связанную с сатанистами? Полицейский должен смотреть на вещи широко. Но принимать сатанизм он не мог и не хотел. В конце концов, он христианин. Пусть он не часто ходит в церковь, не поет гимнов и плохо переносит проповеди, но он верит в своего собственного Бога. У каждого есть свой Бог. А Бог шотландцев праведен и грозен.

Сегодня Эдинбург казался Ребусу мрачнее обычного, может быть, из-за его настроения. Тень Замка накрыла чуть ли не весь Новый город, но «Эйри» она не достигала. Самый дорогой и изысканный ресторан города. Говорили, что столики для ланча здесь заказывают за год вперед, а для обеда — всего за пару месяцев. Ресторан занимал верхний этаж георгианского особняка в Новом городе, вдалеке от сутолоки центра.

Здешние улицы нельзя было назвать пустынными, поставить тут машину — нелегкая задача. Но не для детектива. Ребус въехал прямо на двойную желтую полосу перед входом в ресторан и, несмотря на то что швейцар грозил ему штрафом, вошел внутрь.