Кошки-мышки

А Клавдия Никитична, не замечая выражения его лица, продолжала:

– Я сначала испугалась, а потом тихонько нащупала под одеялом крест на груди, сжала его и начала читать Отче наш!

– Помогло? – вздохнул Саша.

– Помогло! – закивала посетительница. – Только я дошла до «хлеб наш насущный», как Ритка дрогнула, а потом исчезла. В воздухе растворилась!

– Прям растворилась?

– Ей-богу!

До десяти лет Сашу вместе с Виолеттой практически растила бабушка по отцовской линии. Отец тогда активно строил модную империю, мать была занята собой и своей красотой, которая после третьих родов сдала позиции, поэтому младших детей часто отправляли к родственнице, позволяя оставаться дома только Сергею, самому старшему. Так вот бабушка была человеком набожным, каждый вечер читала молитвы, по всем праздникам ходила в церковь, настояла на крещении внуков, а потому Саша знал, что употреблять имя Божье всуе верующим людям, к каким явно причисляет себя Клавдия Никитична, раз носит крест на шее и знает молитвы, не рекомендуется. Но какое дело до церковных рекомендаций женщине, которую ночью посетил призрак?

– И поэтому вы решили, что ваша соседка умерла? – уточнил Саша.

– Ну а как же? – удивилась Клавдия Никитична. – Разве ж у живых призраки бывают?

Он собирался сказать, что и у мертвых не бывают, но промолчал.

– И что вы от меня хотите?

– Как что? Чтобы вы пошли со мной и вскрыли квартиру! Это же просто.

Действительно, что тут сложного? Вытащил участковый из сейфа отмычку и пошел вскрывать квартиру. А основание? А родственники? А понятые? А если вскрыл, а там живая дамочка в ванной полощется, а тут ты такой красивый?

– Клавдия Никитична, я не могу вскрывать квартиру только потому, что вы видели призрак жилички… – Саша вовремя успел прикусить язык и не вставил «якобы».

Однако Клавдию Никитичну не так-то просто было сбить с намеченной цели. И ведь не первый день ее знает, должен был догадаться, чем дело обернется!

– Воняет! – глядя ему в глаза, заявила женщина.

– Что воняет? – продолжал тормозить Саша.

– Из-за двери у нее воняет.

– Чем?

Нет, он сегодня определенно не выспался!

– Трупом!

Ведь только что выдумала, ну только что!

– Клавдия Никитична…

– И жилички уже несколько дней не видать, – продолжала гнуть свое профессиональная жалобщица. – А вдруг ее убили?

– Кто?

– Клиенты!

Этот театр абсурда начинал раздражать, и Саша уставшим взглядом обвел кабинет, думая, как бы избавиться от назойливой посетительницы, но вместо этого наткнулся на накренившуюся гору папок с бумагами. Сколько они уже тут лежат? Недели две, не меньше.

– Так, – он вздохнул, потер переносицу и перевел взгляд на дверь. – У меня еще один посетитель. И если у него ничего важного, поедем смотреть вашу соседку. Будете ждать?

Безусловно, она будет ждать! Вот прямо за дверью и подождет, никуда не пойдет. В глубине души Саша надеялся, что второй посетитель пришел с чем-то важным, что отвлечет и от паранойи Клавдии Никитичны, и от опостылевших папок, но тот всего лишь пожаловался на соседа, который паркует машину на газоне. Пообещав поговорить со злостным нарушителем, Саша вытащил из шкафа куртку и вышел в коридор. Клавдия Никитична резво вскочила со стула, как двадцатилетняя молодка. Откуда и прыть-то появилась?

До дома добирались пешком, тот находился всего через две улицы от опорного пункта полиции. Грязно-серая панельная пятиэтажка казалась бельмом на глазу не только для Саши, но и для всей улицы. Ее окружали кирпичные гиганты с пластиковыми окнами, металлическими дверями и видеофонами перед входом. Раньше эта часть города была застроена частными домами. Пятиэтажку возвели в конце восьмидесятых, задолго до Сашиного рождения, намереваясь при этом снести остальные домишки, но местные жители встали насмерть, и стройку заморозили. До начала десятых, когда землю отдали новому инвестору, который сумел договориться с жителями частных домов. И если кирпичные гиганты почти не доставляли Саше хлопот, то панелька истрепала все нервы.

Подниматься пришлось на последний этаж и, ясное дело, без лифта. В другие дни это не было проблемой, но прошлую ночь Саша провел в клубе, а под утро вернулся с новой знакомой, поэтому сегодня чувствовал себя непривычно разбитым и уже жалел, что не занялся папками. Хоть вздремнул бы полчасика, прислонившись щекой к очередной бумажке.